Начался разговор Гамлета с двумя представителями местной диаспоры. Говорили на этот раз тихо, без воплей и размахивания ножами. Брали кусочки мяса, наливали в калебасы напиток из кувшинов. Как и положено по протоколу. Гамлет специально мне пояснил, что мясо есть можно, а пиво пить нужно из малого кувшина, — хоть я и Цепеш, в большом кровь с молоком, что вряд ли мне понравится. Вернее молоко с кровью. Дословно переводить прения он отказался, пообещав все важное потом пересказать. Да и Бог с ними обоими! Я сидел, как «отец русской демократии» и важно надувал щеки, то поглаживая «Вепря», то отхлебывая из пиалы кислое пиво. Разговор разгорался и затухал, наши оппоненты периодически спорили между собой, но быстро приходили к консенсусу, как правило, в пользу старика.
Долго ли, коротко ли, разговор подошел к концу. Колдун и воин вымелись из хижины, а Гамлет громко переведя дух начал свое повествование: — Между нами девочками говоря, я был прав, мир, все-таки рухнул! Относительно нас, а мы рухнули в другой мир, относительно нашего мира! И это довольно точная информация. Что старик помотался по свету, что этот воин — ил-мориджо по имени Мурхан. обитают они в данной местности и окрестностях, уже пять поколений. Ни о какой базе, самолетах, автомобилях они слухом не слыхивали, в глаза не видели. С ружьем познакомились только что, — с твоим карабином. И они ОЧЕНЬ впечатлились. Что еще интересно, Мурхан был у большой соленой воды и видел корабли. Не лодки, а большие корабли, и с тремя, и с пятью рядами весел, и с парусами.
Плавают на них мзунгу, то есть белые, меч вождя — трофей, который снятый с капитана такого корабля. География вокруг правильная. Реки, Килиманджаро, леса, озера и моря — все расположено на правильных расстояниях от базы, рядом с которой мы и находимся. Только, как я и говорил, о нашей базе никто не слышал.-
Новости были, мягко говоря, ошеломительные. Но в свете последних событий: массовых убийств, изнурительного бега по саванне и беспокойных ночей, они сильного удара по психике нанести уже не смогли. По крайней мере, моя реакция была вялой. В голове крутились невеселые мысли, что родных мне больше не увидеть, и что все мои невеликие успехи на художественной ниве окончены, остается только лечь да помереть. Гамлет перешел в своем рассказе на дела деревеньки. Мол, перебил я, лучших воинов, преподавателей, те, что остались, недоучки. Но их значительно больше… На меня их типа хватит. Погруженный в свои переживания, я не обратил на это заявление внимания. — Лучший из оставшихся — Мурхан, тот самый, который убежал с места схватки. Он вовсе не трус, звуков грома и гибели соратников не испугался. Его добила горящая в щите ракета. Но он больше не испугается. Мурхан предлагает великому воину Гамлету, стать вождем взамен убиенного, подчиненным ему злым белым колдуном. Но Гамлету нужен для этого мой карабин, а я наоборот, не только не нужен, но и чрезвычайно вреден. — Одновременно с этими словами, Гамлет медленно тянул руку к своей «элитной пукалке». Как бы я не был погружен в свои переживания, но пропускать такие наезды было бы преступной халатностью, караемой по всей строгости революционного закона. Этот, простите за мой французский, Де Бил, Как кинематографический или театральный злодей, начал излагать мне, своей потенциальной жертве, злодейские планы относительно меня же!!! Ладно бы, я валялся связанный у его ног, под прицелом десятка стволов, и то, это глупость! Так, что я вполне успел, к тому моменту как он, щелкнул курками направить ему в переносицу жерло моей пушки. Соответственно, его «Пердье» незамедлительно упало на сушеный навоз, заменявший в хижине пол. Гамлет, слегка заикаясь, начал оправдываться: — Владислав Анатольевич, Вы же понимаете, что ничего такого, у меня и в мыслях не было. Иначе, зачем бы я стал все это рассказывать!
Определенный резон в его словах, конечно, был, но валяющееся под ногами ружье обесценивало все доводы приводимые Гамлетом. А если бы оно еще и выстрелило…
Аргументом против его слов было его каменное спокойствие при рассказе, а особенно при разговоре с местными, после давешних воплей о рухнувшем мире. Этот «международный дружильщик» явно уже видел себя вождем и ничтоже сумняшись, запросто мог снять «Вепря» с моего трупа. Тем не менее, я отвел ствол от его головы и предупредил потенциального лидера маньятты: — Ружьецо твое, я, пожалуй, приберу! А попробуешь в рукопашную — вспомни ночевку на месте базы. Свой карабин, я буду держать готовым к стрельбе. Одиннадцатый покойник, моей совести уже не нагрузит. Будете «друзьями Оушена». — Великий Черный Властелин бешено крутил педали в обратную сторону: — Нет, нет, ты не думай, Влад, просто надо, как то жить дальше. Вот я тебе все рассказываю, советоваться хочу! — От волнения он начал говорить, допуская ошибки в произношении. Не акцентом, лишь слегка проглатывая некоторые буквы.
Его лицо покрывшееся мелкими капельками пота, лоснилось в полумраке хижины, а беспокойно жестикулирующие руки слегка подрагивали.
— Не знаю, как ты друг мой, а я хочу попасть домой… Хм, и это не каламбур! И ты Гамлет, принц африканский, мне в этом поможешь.
— Влад, как я тебе помогу? Я без понятия, как мы сюда попали!
— А я тебе объясню! Мы шли, шли и пришли! В мистическую и катастрофическую причины, я напрочь не верю. Не было никаких спецэффектов, значит, все произошло естественным путем. Есть какая-то аномалия, и мы в нее вляпались. Пройдем по своим следам и отыщем эту «калиточку»! Мне к родным надо, а ты, как хочешь. Найдем проход домой, подарю тебе карабин и все патроны. Но только, когда до цивилизации доберемся. Так, что давай собираться, камерад.-
Разрядив Мамбину двустволку и забив стволы ветошью и камешками, я вручил ему его собственный «Пердье», со словами: — Свое оружие сам носи!-
Снаружи хижины собралась порядочная толпа, и где они все были, когда мы входили в поселение, загалдевшая при нашем появлении. Гамлет поднял руку и начал им втирать. Я прошептал ему в спину: — Если что, ты умрешь первый. — Гамлет продолжал вещать. Народ стал шустренько рассасываться. Обернувшись ко мне, туземный Цицерон прояснил ситуацию: — Я им объяснил, что убивать Злобного Белого колдуна здесь нельзя. Типа того, что надо найти в саванне подходящее место, а не то СТРАШНОЕ проклятие падет на все окрестности, исчезнут дичь и вода, а люди начнут болеть страшными смертельными болезнями, скот падет. И ты знаешь, Влад, илморуак меня поддержал. Во всем! Еще и с нами идти собрался, для контроля, видимо. Отказываться без толку, он все равно попрется, только не с нами, а следом с оставшимися воинами. Кстати, мне кажется, они все равно будут следить.
— Да, скорее всего так и будет. А куда это все ломанулись?
— В поход нас собирать, я им велел натаскать припасов на неделю пути на 7 воинов.
— Почему на семь? А не на шесть или восемь, я понимаю, что нам двойного пайка однозначно не хватит.
— Так число считается счастливым.
— Понятно.-
Неужели Гамлет не втюхивает, что шаман с воинами на хвосте, идут зачистить его после того, как он выполнит аналогичную операцию со мной? Ну да ладно, буду решать проблемы по мере их поступления.
Начали возвращаться аборигены, натаскали корзин довольно приличного размера, ровно семь штук. По-моему Гамлет перемудрил, болван: «счастливое число, счастливое число…»! Как мы всю эту гору вдвоем потащим?
Под любопытными взглядами масаев, мы начали перекладывать содержимое корзин в свою тару. Объемистые рюкзаки со станками вместили в свое нутро на удивление много сушеного мяса. Естественно на мою долю пришлось значительно больше груза, у меня ведь набора выживальщика не было.
— Блин, неужели этот «подлый трус» хочет меня, таким образом лишить подвижности, а потом и невинности, ха ха! Хотя это не весело. — Осталась еще пара корзин. Мой проводник, выдал очередную скороговорку и ткнул пальцем в старика. Старик покачал головой. Гамлет, стал выговаривать ему сердитым тоном. Шаман, вздохнув, связал корзины между собой и повесил их на копье себе на плечо.
Наконец мы тронулись. А как еще это назвать, только конченые психи, наберут столько припасов — сколько не в состоянии унести. Тем более идти нам, от силы два, много три часа! — Ох, неспроста это все.-
Отойдя от деревни на расстояние, с которого фигуры смотрящих нам вослед негров перестали различаться, я остановился и стал опорожнять «балластные цистерны», в смысле освобождать свой заплечный склад продовольствия. Гамлет, бодро шагавший впереди, заметил, что я остановился, только пройдя около сотни шагов. Обернулся и направился ко мне.
