— Мы хотели оказать вам такое же гостеприимство, как остальным. Эндрю Питерсон вызвался разместить вас у себя. Но сейчас он занят. Вам придется подождать.
— Чем он занят?
— Чем занимаются полицейские?
— Ваш город больше, чем я думал, — сказал Ричер. — Джи-пи-эс в автобусе показала только точку на карте.
— Мы выросли. Данные джи-пи-эс немного устарели, наверное.
— Выросли, потому что у вас построили тюрьму.
— Откуда вы знаете?
— Новый тюремный автобус. Новый знак возле шоссе.
— У нас новая федеральная тюрьма. Мы боролись за нее. Ее все хотели. Это все равно что получить сборочный завод «Тойоты». Много рабочих мест, много долларов. Потом и штат разместил свою новую тюрьму на том же участке — еще больше рабочих мест, еще больше долларов. И окружная тюрьма там же.
— Вот почему мотели заполнены? Завтра день свиданий?
— В общей сложности три дня в неделю. Из-за автобусных расписаний большинство посетителей должны проводить здесь две ночи. Хозяева мотелей довольны. И кафе, и пиццерии.
— А где территория?
— В пяти милях к северу. Деньги к деньгам.
Вошел, постучавшись, полицейский и дал Холланду папку. Часы на стене показывали восемь — примерно столько же, сколько часы в голове у Ричера. Холланд развернул кресло и открыл папку, держа ее вертикально, чтобы Ричер не мог видеть содержимое. Но оно отражалось в оконном стекле за спиной у Холланда. Это были снимки с места преступления. Холланд перебрал их. На снегу тело в черном, по виду мужчина, по виду мертвый, на правом виске рана от тупого орудия. Крови нет.
Холланд закрыл папку. Ничего не сказал.
Восемь часов вечера в Болтоне, Южная Дакота, соответствовали девяти в Мехико. На тысячу семьсот миль южнее, на тридцать с лишним градусов теплее. Два часа назад человек, выслушавший четырнадцать криминальных предложений от адвоката, набрал номер на новеньком мобильнике с предоплатным тарифом. По этому звонку невозможно было установить владельца.
Тот, кому он позвонил, намеревался теперь звонить из своей городской виллы, обнесенной стеной, в обнесенную стеной усадьбу за сотню миль от города. Там человек его выслушает и пообещает определиться с решением через двенадцать часов. Так это обычно делалось. Без предварительного размышления и обдумывания ничего существенного здесь не происходило.
В кабинете Холланда было тихо, но из-за стен кабинета до Ричера доносились шумы. Люди приходили и уходили, это продолжалось с полчаса. Смена, решил Ричер. Неподходящее время при трехсменной работе. Скорее, дежурят в две смены. Дневная уходит, приходит ночная. Двенадцать часов и двенадцать — вероятно, с половины девятого вечера до половины девятого утра. Необычный график. Вероятно, какое-то обострение ситуации.
Эндрю Питерсон вернулся в участок около двадцати минут десятого. Он заглянул в кабинет Холланда, Холланд вышел к нему в коридор со снимками с места преступления. Через пять минут оба полицейских вернулись в кабинет.
— Пойдемте, — сказал Питерсон.
В Южной Дакоте 21.25 — это 22.25 в обнесенной стеной усадьбе за сотню миль от Мехико. Владельцем усадьбы был чрезвычайно низкорослый человек, известный под именем Платон. Одни люди полагали, что Платон бразилец и по бразильскому обыкновению взял короткую броскую кличку. Вместо длинной цепочки имен, значившейся в его свидетельстве о рождении. Вроде того, как футбольная звезда Эдсон Арантес ду Насименту назвал себя Пеле. Другие утверждали, что Платон — колумбиец. Третьи считали, что он мексиканец. Все сходились на том, что Платон коротышка, хотя никто не смел сказать это ему в лицо. В его водительском удостоверении значилось пять футов три дюйма. В действительности ростом он был немногим больше четырех футов.
Платон ответил на звонок из городской виллы и пообещал сообщить свое решение не позже чем через двенадцать часов, но на самом деле сравнительно маловажное дело в сравнительно маловажном отделении большой и сложной международной организации не требовало таких долгих раздумий. Так что через полтора часа решение было принято: он даст добро на устранение свидетеля. И добавит пятнадцатый пункт к списку.
Адвоката тоже надо устранить.
Питерсон вывел Ричера в морозную ночь и спросил, голоден ли он. Ричер сказал: да. Питерсон поехал в ресторан на главной дороге к шоссе. Автомобиль у него был стандартный полицейский «форд-краун- виктория», с зимними шинами на передних колесах и цепями на задних. Снегопад почти прекратился.
— Слишком холодно, — объяснил Питерсон.
Ночное небо очистилось, и подушка арктического воздуха накрыла землю. Мороз проникал под легкую куртку Ричера, и, пока они шли по ресторанной стоянке, его била дрожь. Он сказал:
— Я думал, большая пурга идет.
— Целых две, — ответил Питерсон. — И вот что получается. Они толкают холодный воздух перед собой.
— А когда придут сюда, потеплеет?
— Чуть-чуть. Чтобы снег пошел.
— Хорошо. По мне, лучше снег, чем мороз.
— Вы думаете, это мороз? Это пустяки, — сказал Питерсон.
— Знаю. Я провел зиму в Корее. Холоднее, чем сейчас.
— И?
— В Корее хотя бы было интересно.
Питерсона это немного задело. Ресторан был пуст и, по-видимому, уже закрывался, но они все равно вошли и сели.
— Город Болтон тоже довольно интересный, — сказал Питерсон.
— Вы об убитом?
— Да, — сказал Питерсон. И осекся. — Какой убитый? Неужели вам Холланд сказал? Показал фотографии?
— Очень старался не показать, но ваши уборщики хорошо помыли окна.
Подошла официантка, усталая женщина лет сорока с чем-то. Питерсон заказал тушеное мясо. Ричер последовал его примеру и попросил кофе. Питерсон спросил:
— Вы долго служили в армии?
— Тринадцать лет.
— Служили в военной полиции и с медицинской подготовкой?
Ричер кивнул.
— Вы разговаривали с пассажирами автобуса. Проверяли меня.
— Конечно, проверял. А что еще я, по-вашему, делал?
— И хотите, чтобы я ночевал у вас. Чтобы присматривать за мной. Почему?
— Нам надо знать, кто приезжает и уезжает.
Питерсон больше ничего не сказал, а через минуту принесли еду. Порции были большие, с картофельным пюре, обильно политым соусом. Питерсон спросил:
— Чем вы занимались в военной полиции? Убийствами?
— Всеми видами — от покушений до массовых.
Питерсон промолчал. Ричер спросил:
— Где нашли убитого? Там, где полицейская машина перегородила улочку?
