Кот, который знал Шекспира

чтобы выразить свои соболезнования и сочувствие. Любопытные сплетники хотели знать, кто устроил пожар. На Мейн-стрит сплошной поток автомобилей двигался вокруг Пикакской площади.

Телефонный звонок Джуниора Гудвинтера из Центра стал сюрпризом.

– Квилл! Я не могу поверить! Джоди позвонила Франческа. Она сказала, что пока не установили личность поджигателя.

– Это был Флагшток! Один из наших пожарных.

– Нет! Они уволили его прошлой весной за нарушение правил.

Квиллер сказал:

– Я очень переживаю по поводу аварии и гибели твоей матери, Джуниор. Это ужасно.

– Да. Но что я могу сказать?

– Начёт наследства не было никакого объявления.

– А никакого наследства и нет. Я говорил с братом и сестрой, мы решили отложить панихиду.

– А как это повлияет на возрождение «Пустячка»?

– Никто пока не знает, но у меня есть хорошие новости. Ты помнишь сейф моего отца? В нём лежал ключ от подвала в Миннеаполисе. Оказывается, отец поместил сотню лет жизни «Пустячка» на микроплёнку и не хотел, чтобы кто-нибудь знал, на что он потратил деньги.

– И у меня для тебя тоже есть хорошие новости, – сказал Квиллер. – Бюро твоего прадеда стоит у меня в гараже. Оно твоё, когда вы с Джоди поженитесь.

– Ого! – вскричал Джуниор.

Телефон продолжал звонить. Позвонила Хикси Раис, чтобы справиться о котах и узнать, нужна ли им еда. В скором времени её высокие каблучки застучали по лестнице, и она внесла большой пакет с первоклассными цыплятами.

– Я была совершенно подавлена, когда услышала о пожаре, – сказала она, ища глазами пепельницу. -Не возражаете, если я закурю, Квилл?

– Конечно нет, – ответил он, – только не стряхивайте пепел на котов. От этого их шерсть станет голубой.

Она положила сигареты в карман.

– Мне надо бы бросить курить. Говорят, курение способствует появлению морщин.

– Чашечку кофе? – предложил Квиллер.

– Если это ваш знаменитый растворимый яд, нет, спасибо.

– Есть какие-нибудь новости о вашем шеф-поваре и его ножах?

– Потерпите, – сказала Хикси. – Слышали вы о неопознанном теле, найденном в машине, что застряла в сугробе? Так это был Тони, бежавший в Канаду на моей машине !

– Вы и в самом деле знаете, как подбирать таких мужчин, Хикси.

– Когда я сказала, что он выпрыгнул из окна уборной, я не рассказала вам всего. Тони – канадский француз, живший здесь нелегально. Он изменил своё имя и перекрасил волосы. Я могла бы с этим смириться, но… он пытался обмануть страховую компанию.

– Это плохо.

– Он продал свою машину какому-то магазину и объявил её украденной. Этот человек был инспектором страховой компании. В первый раз, когда инспектор приехал поразнюхать что к чему, Тони взял свой драндулет и провёл несколько дней в лесу.

– На моей территории ! Вы тогда сказали мне, что он улетел проведать больную мать в Филадельфию. А что теперь? Повлияет ли потеря партнера на вашу работу?

– Это как раз то, о чем я с вами пришла поговорить, Квилл. Мой босс планировал поехать в круиз на Карибские острова с вдовой Гудвинтера, пока она не сбежала с другим мужчиной и не погибла.

– Он хочет, чтобы вы заняли её место, – угадал Квиллер.

– Ну, у него ведь уже заказаны места и билеты…

– Хикси, вы ходячий анекдот. Если вы ждете совета, то я лучше воздержусь.

– Ну вот и хорошо. Я только хотела похвастаться. Вы так мне сочувствуете всегда.

Когда Хикси вновь простучала по лестнице своими каблучками-шпильками, Квиллер стал готовиться к визиту в больницу, думая о брачной ночи миссис Кобб: грозил ли Флагшток поджечь музей? Почему она не предупредила?

Он застал её сидящей в кресле в розовой пижаме, бессмысленно смотрящей в окно. На её столике у кровати стояли розовые гвоздики и львиный зев, но радиоприемника не было. У вазы с цветами лежала записка: «Мы скучаем без вас – Коко и Юм-Юм».

– Миссис Кобб, – тихо позвал он.

Она поискала на подоконнике очки.

– О, мистер К.! Я так переживаю за вас. Я так боялась за котиков, что чуть не умерла! Но теперь я знаю, они спасены. Цветы такие красивые. Я могла бы заплакать, но у меня не осталось ни одной слезинки. Когда я услышала про музей, то хотела покончить с собой? Я была уверена, что это сделал Герб. Это сделал он?

Квиллер медленно кивнул:

– Тело опознали. Доказательства налицо. Мне очень жаль, что я принёс вам эти печальные новости.

– Не имеет значения. Худшее уже позади. Я чувствую себя такой виноватой. Это всё моя вина. Зачем я связалась с этим человеком? Он сделал это, чтобы досадить мне!

Квиллер придвинул стул ближе и сел.

– Я знаю, это причиняет вам боль, миссис Кобб, но никто не винит вас, – сказал он мягко.

– Я уеду отсюда. Буду жить в Сент-Луисе. Я уже звонила сыну.

– Не уезжайте. Все вас любят, все вас считают незаменимым человеком: и в Историческом обществе, и вообще в городе. Вы могли бы открыть антикварный магазин, основать фабрику-кухню. Вы принадлежите теперь нам.

– Да я не хочу никуда уезжать, здесь был мой дом.

– Мне кажется, теперь дом Гудвинтеров будет вашим…

– О, я никогда не смогла бы жить там… после того, что случилось.

– Это родовой дом Джуниора. Он хотел бы, чтобы в нём жил кто-нибудь вроде вас – с вашей любовью к старым домам.

– Вы не понимаете…

Квиллер теребил усы, и его печальные глаза были полны сочувствия.

– Если уж вы говорите об этом, значит, вам уже лучше. Вчера утром вы тащились, утопая в снегу, вконец обессиленная. Он сделал что-то ужасно оскорбительное для вас?

– Ужасно то, что он сказал мне.

Квиллер знал, когда нужно помолчать.

– Он пил. И, опьянев, становился разговорчивым и хвастливым. Я не обращала внимания раньше.

Квиллер понимающе кивнул.

– Обычно он рассказывал о своих героических подвигах в армии. Я не верила ему. Но ему нравилось говорить об этом, и это никому не причиняло вреда. Однажды он рассказал мне, что его отец убил отца Гудвинтера Старшего в драке, а его дядя помогал линчевать Эфраима Гудвинтера. Он гордился этим! Как я была глупа! Я слушала, и это льстило ему. – Она вздохнула и посмотрела в окно. – А потом… в субботу вечером в отеле… Он начал хвастаться, как стреляет оленей, когда закрывается охотничий сезон, запрашивает завышенную цену с покупателей, жульничает с налогами. Он думал, что он сильный. Сказал, что сделал «грязную работу» для «XYZ Энтерпрайзес». Я не знала, верить ему или нет.

Она взглянула на Квиллера, ища поддержки или осуждения.

Он сделал неопределённый жест и посмотрел на неё с сочувствием.

– И это была моя первая брачная ночь! – вскричала она с болью в голосе.

– Я всё понимаю.

– Потом он рассказал мне, как в его мастерской ремонтировали машины Гудвинтеров и что он очень