– Ты забыл, что шалаш смыло, а мои запасы наверняка растворились в воде, – напомнил мутантик с двумя пупками. – Нужно будет зайти в поселке в аптеку и порыться хорошенько на складе. Вполне возможно, там осталось что-нибудь вкусненькое.
– А памперсы ты не пробовал? – спросил Хорошист, вспомнив, что он тоже отец маленькой девочки и может дать квалифицированный совет.
– Памперсы? Пробовал, конечно… Мы их надевали ей несколько раз, когда Трюша была маленькой, – рассеянно ответил Пупырь.
– Что? Надевали? Вот варвары! Зачем было портить такой хороший продукт? – возмутился лобастик, едва не стряхнув с плеч дедушку Умника.
– Когда Бубнилка была маленькой, она любила памперсы. Они мягкие, сделаны из великолепной бумаги и очень калорийны, – объяснил Умник после того, как вновь устроился на плечах у сына.
– Странные вы существа, лобастики! Сколько лет вас знаю, а никак не привыкну к причудам. Вот мы кормили Трюшу аспирином, слабительными таблетками и антибиотиками – как все нормальные мутантики, – с гордостью сказал Пупырь.
На этом разговор о детях, питании и воспитании прервался, потому что впереди показался поселок. Потянуло гарью – над домами поднимался черный дым.
Горело правое крыло почтамта, в котором раньше прятались шерстюши и лобастики. Но им удалось перебраться в центральную часть, и они отгородились от правого крыла, но карлики швыряли в окна новые горшочки с зажигательной смесью, а над пылающим зданием, отдавая приказы, на Черном Герцоге носилась Карла.
Требуха, сожрав свои запасы вороньих ножек, вновь стала страдать высотобоязнью и скатилась со спины летучей мыши, чудом успев ухватиться за одну из ее лап. Толстуха висела в когтях Герцога и думала: как непохожи лапы чудовища на вкусненькие вороньи окорочка и что если изжарить Герцога, то, должно быть, на вкус он будет омерзителен.
Словно уловив эти крамольные мысли, летучая мышь разжала когти, и толстуха камнем полетела вниз, свалившись на голову шпиону Нытику. Не желая, чтобы над ней смеялись, толстуха встала с земли и напустила на себя важный вид.
– Ну-с, а я к вам с ревизией! – сказала она удивленным карликам. – Прилетела специальным рейсом. Как дела на фронтах?
– На фронтах все отлично, – доложил Нытик, ощупывая голову. – Во всяком случае, пока ты не свалилась, все было чудесно.
– Я решила устроить тебе приятную неожиданность, – хихикнула Требуха.
– То, что это была неожиданность – готов руку дать на отсечение, а приятной я бы ее не назвал, – признал Нытик.
На площадь, хлопая крыльями и сбивая с ног зазевавшихся карликов, опустился Черный Герцог. На его привыкших к темноте глазах была повязка, чтобы он не пугался солнца. Но и с завязанными глазами мышь не была слепа, используя уши-локаторы, сообщавшие ей о любом препятствии на пути.
– Что встали, как столбы? Штурмуйте! – крикнула королева.
Она вырвала у одного из солдат подводное ружье, вскинула его, прицелилась, и с верхнего этажа со стрелой в горле упал один из защитников.
– Вот как нужно воевать! Крови, больше крови! – и Рыжая Карла, с перекосившимся от гнева лицом, швырнула ружье себе под ноги.
Ободренные удачей, карлики издали торжествующий крик и бросились к метательным машинам, обстреливая окна камнями и горшочками с зажигательной смесью. Увидев, что большая часть горшочков разбивается о стены, не причиняя осажденным вреда, Пуп оттолкнул от катапульты солдата, прорычав: «Не лезь поперек батьки в пекло!» – и стал лично наводить катапульту. Он натянул до упора упругую доску (от трамплина в бассейне) с помощью сплетенных канатов из воловьих жил и положил на нее горшок с зажигательной смесью.
– Подноси факел! – приказал он.
Карлик-канонир поднес к просмоленному фитилю факел и зажег смолу. Пуп прицелился и обрубил топориком натянутые воловьи жилы. Доска с силой распрямилась, и горшок, описав в воздухе дугу, залетел в одно из верхних окон почтамта. Оттуда сразу повалил густой дым. Горшок попал в полку с бланками.
– На штурм! – закричала Карла, и солдаты, волоча длинные лестницы, ринулись напролом.
Спасая свои жизни, мутантики отчаянно сопротивлялись. Они сбрасывали на головы карликам стулья и столы и отталкивали штурмовые лестницы с помощью длинных рогатин.
Оболдуй, раскрутив длинный кнут с крючком, забросил его в окно на втором этаже и полез наверх, держа в зубах нож. Рядом с Оболдуем по штурмовой лестнице взбирался Цыкающий Зуб. Хоть в чехле у него за спиной и висела булава, вид у него был унылый.
– Фот уфифишь, фто наф отфюда фифяф ка-ак сфифут! – убежденно сказал приятелю Зуб.
Интуиция его не подвела. Почти сразу высунувшийся из окна шерстюш напялил ему на голову кастрюлю с водой, а у Оболдуя кто-то обрезал кнутовище, и карлик, с воплем полетев вниз, шлепнулся рядом с Зубом. Вслед за ними в ту же лужу упали кастрюля и обломки лестницы.
– Они отбили нашу атаку, а все так хорошо начиналось, – сказал Оболдуй, почесывая квадратную голову.
– И не фофари! Пфосто уфас! – согласился Цыкающий Зуб. Он посмотрел наверх и заорал не своим голосом: – Бефим! Фуф! Фуф нас придафит!
– Какой Фуф? – переспросил Оболдуй.
– Фяс уффяешь фафой! – И гундосый карлик торопливо отполз в сторону.
Оболдуй услышал сверху звук, подобный свисту летящего пушечного ядра, и в лужу рядом с ним грохнулся начальник телохранителей, которого скинули с лестницы. Чтобы не уронить своего достоинства, Пуп встал, и, делая вид, что размышляет о чем-то важном, глубокомысленно произнес: «Кхм!»
– Ну что, упал? – поинтересовалась Требуха, подбегая к нему.
– Упал, – печально ответил тот.
– Ничего не отшиб?
– Ничего.
– Совсем-совсем ничего?
– Совсем ничего, – заверил ее Пуп, удивленный такой непонятной заботой.
– Плохо, что не отшиб, – хихикнула Требуха. – Ну ничего, в другой раз обязательно отшибешь.
Хотя мутантикам удалось отразить штурм, они понесли большие потери и с трудом боролись с огнем, не успевая тушить зажигательные горшочки, влетавшие к ним в окна. Чтобы погасить огонь, им приходилось тратить драгоценные запасы воды, которые могли потом пригодиться как единственное действенное оружие против карликов.
Хорошист, Пупырь и Бормоглотик с дедушкой Умником на плечах спрятались за одним из домов на другой стороне площади, запруженной врагами.
– Да, несладко нашим приходится, – сказал Умник. – Вот если бы найти подземный ход и вывести их по нему…
Пупырь критически взглянул на него.
– Слишком много было бы подземных ходов! С философской точки зрения, между двумя точками на поверхности существует три пути: по воздуху, по земле и под землей. Следует рассмотреть все три возможности, хотя две из них сразу отпадают по законам логики и здравого смысла.
– Э, стоп! – остановил его Бормоглотик. – Пока мы станем рассматривать возможности, будет поздно! Смотри, огонь перекинулся на центральное крыло!
Умник соскочил с плеч Бормоглотика и на скейте помчался куда-то за угол здания.
– Идите сюда! – позвал он. – Посмотрите, что я нашел!
Мутантики подбежали к дедушке и вслед на ним нырнули в приоткрытые железные ворота. Они оказались на бывшем хозяйственном дворе. Там под козырьком, защищавшим от дождя, стояли бочки с соляркой, ржавел железный хлам и пылился старый сверлильный станок.
У мусорных баков возвышался трактор с большущими спущенными колесами и следами коррозии на
