послышался лай красноглазых собак и пощелкивание бичей. На изгибе дороги показались массивные таранные машины, которые толкали карлики из отрядов Бешеного Блюма и Собачьего Хвоста. Деревянные колеса вертелись, блоки машин скрипели, а широкие части таранов, обитые жестью и железом, лязгали, ударяясь друг о друга.
Вожди, стараясь перещеголять друг друга, иногда на досуге рассматривали картинки в учебниках истории по средним векам и копировали устройство таранов и осадных машин. Для карликов, вечно участвующих в междоусобицах, эти знания были особенно важны.
Так, если Блюм больше любил колесницы и катапульты, то Хвост отдавал предпочтение более легким и мобильным средствам: велосипедам, самокатам и таранам. У него были большие тараны, каждый из которых везли по десятку собак; имелись и средние и, наконец, совсем маленькие таранчики, крепившиеся на самокатах.
– Подкрепление! Явились не запылились! – обрадовалась Требуха. Она достала воронью ножку и начала ее преспокойно жевать. Какие бы катаклизмы ни происходили в мире, пока у нее были копченая воронья ножка и грачиные крылышки, ничто другое не волновало обжору.
Почуяв суматоху, Черный Герцог напрягся и повернул в сторону прибывших хищную морду.
– Герцог, спокойно! – Карла зачерпнула в седельной сумке пригоршню чеснока и приложила его к носу летучей мыши.
С опаской косясь на чудовище, к королеве на колеснице подъехал Бешеный Блюм. Псы, запряженные в боевую повозку, поджали хвосты и осели на задние лапы. Летучая мышь внушала им страх.
– Осадные орудия прибыли, Ваша Ужасность! Мы немного подзадержались в Странном лесу, там еще не все просохло. Этот идиот Хвост сказал, что знает короткую дорогу, и едва не утопил нас в грязи!
– Имей мужество посмотреть в глаза тому, кого ты назвал идиотом! – крикнул молодой вождь, подъезжая к ним на самокате.
– Устанавливайте тараны – и за дело! – Рыжая Карла погрозила кулаком в окна почтамта, из которых на нее смотрели шерстюши и лобастики. – Я довольна, клянусь Злом, я довольна.
Требуха хотела спросить, чем именно королева довольна после всех неудач и провалов, но Карла объяснила все сама:
– Теперь все мои враги здесь, в одном доме! Будь у них на всех одна шея, я давно перерубила бы ее! Клянусь памятью Рыжей колдуньи, я уничтожу их всех до последнего, вырою на этом месте котлован, наполню его мазутом и бензином и устрою здесь бассейн. Подтаскивайте тараны, лентяи! Живо!
Блюм и Хвост защелкали бичами, погоняя собак, и вскоре возле здания выстроилась целая цепочка таранов, ожидая приказа приступить к действиям.
– Чего медлите? Ломайте двери! Окружите дом и рубите всех, кто будет выскакивать! – вопила Карла.
Тараны, натужно поскрипывая на блоках, стали раскачиваться, ударяя в двери и стены. Прочный кирпич стал понемногу крошиться, а в массивных дверях появились трещины.
Осажденные сбрасывали на головы карликам все, что попадалось под руку, обливали водой из банок, ведер, клизм и брызгалок. Карлики отскакивали и с воплями катались по земле, но их место сразу занимали другие.
– Так нам долго не продержаться, – сказал дедушка Умник шерстюшу по имени Бублик, возглавлявшему оборону.
Бублик был грустный, вечно вздыхающий шерстюш, но в нужный момент умел принять верное решение и хорошо знал нравы и повадки карликов.
– Охо-хох! Когда карлики ворвутся в почтамт, начнется резня, – уныло согласился с ним Бублик. – Мы, конечно, сможем отступить на верхние этажи, полить лестницы подсолнечным маслом и обмазать ступеньки клеем, но рано или поздно враги все равно прорвутся.
– А если устроить подкоп или попытаться уйти через подвал? – спросил Пупырь.
– Земля слишком твердая, а канализационные ходы в подвале узкие, через них не протиснуться. Остается последнее: погибнуть в неравном бою.
– «Он встретил смерть лицом к лицу, как в битве следует бойцу!» – процитировал дедушка Умник. Поэма «Мцыри» Лермонтова осталась у него в памяти на всю жизнь, хотя он слопал эту книжку в ранней юности.
Пупырь вспомнил, что давно не произносил свое трехстишье о шлемоблещущем воине, но тут раздался торжествующий вопль карликов и одна из боковых дверей под ударом тарана слетела с петель.
Карлики устремились внутрь. Первыми, вооруженные до зубов, неслись Блюм и Хвост, горя желанием принести королеве головы ее врагов. Но нападающих ждал неприятный сюрприз. Лобастики и шерстюши хорошо подготовились к отражению атаки. Внутри они устроили настоящие баррикады из мебели.
Как только карлики прорвались, сверху их закидали стульями и шкафами, проделавшими изрядную брешь в рядах нападавших. Внезапно с лестницы на веревке спустился большой шар. Бешеный Блюм ткнул в него копьем, и тотчас ему в лицо брызнула струя воды. Не помня себя от ужаса, обожженный вождь выскочил из почтамта, а за ним ретировалась добрая половина его воинов, обычно удиравших вслед за командиром.
Из остальных карликов одному Собачьему Хвосту удалось пробраться сквозь баррикады и, миновав заслон из мебели, подняться до лестничной площадки между первым и вторым этажами. Молодой вождь, напряженно всматриваясь, водил по сторонам дулом подводного ружья, а другой рукой уже вынимал из колчана запасную стрелу.
Заметив в нише что-то белое и решив, что это лобастик, Хвост, не раздумывая, нажал на курок. И тотчас на него свалилась большая гипсовая статуя. Стрелой вождь отбил статуе голову, и, падая, она не осталась в долгу. Обломком скульптуры Хвосту придавило ногу, и молодой вождь покатился по ступенькам. Эхо разнесло по почтамту его гневный вопль.
Но карлики быстро оправились от неудачи. Другие тараны продолжали разрушительную работу, и вскоре в нескольких местах в стене появились проломы.
– Нам осталось одно: принять бой и умереть с честью! – сказал Бублик.
– Постой, есть одно средство! – сказал дедушка Умник. – Если остальные лобастики помогут, ручаюсь, мы сможем задержать карликов!
Лобастики встали рядом на широкой площадке и сомкнулись вокруг Умника, образовав единое телепатическое пространство. Дедушка закрыл глаза и сосредоточился, хотя карлики уже неслись к ним по широкой лестнице, размахивая копьями и утыканными гвоздями булавами.
– Я буду представлять, а вы усиливайте мой сигнал! – распорядился старый лобастик.
Карлики метнули копья, и несколько лобастиков упали, но остальные теснее сомкнули ряды.
Нападавшие бросились вперед, но тотчас замерли, а потом завизжали. На лестнице перед ними поднималась огромная бурлящая стена воды. Это была не река, а чудовищный водопад, возникший вдруг в старом здании почтамта. Он навис над карликами, грозя обрушиться на них. Видна была приближающаяся белая шапка воды.
У карликов не было времени думать, откуда водопад здесь взялся. Страх победил в них остальные чувства. Они повернулись и, давя друг друга, помчались на улицу, спасаясь от настигавшего потока.
Первой, что было удивительно для ее жирных ножек, мчалась Требуха; за ней по ступенькам прыгал начальник телохранителей, старавшийся оттолкнуть жирную карлицу и поскорее проскочить в дверь.
– Где твое благородство? Женщин надо пропускать вперед! – совестила его толстуха, на бегу пытаясь запустить в Пупа недоеденной вороньей ножкой.
– На баррикады – да, а при отступлении – нет! – вопил Пуп, слыша, как позади нарастает гул водопада.
Они выскочили из дверей и едва не сбили с ног Рыжую Карлу, направлявшуюся, чтобы узнать, удалось ли прорвать оборону мутантиков. Королева торжествовала победу и представляла, как она будет стоять над поверженными врагами, но тут ей навстречу выкатились ее перепуганные помощнички.
– Водопад, Ваша Ужасность! Водопад! – орала Требуха, вцепившись в руку королеве.
– Что вы несете? Какой водопад? Наверное, эти лобастики опять вас надули! – мрачно возразила Рыжая Карла.
Пуп и толстуха с опозданием поняли: если бы водопад существовал на самом деле, то давно бы
