Скорость, с которой они шли по заброшенному полотну, по меркам Зоны была просто фантастической: не прошло и часа, как впереди показалась отчетливо видимая на открытом пространстве цепочка вагонов бронепоезда. Увидев свой состав, Связист обрадовался и прибавил ходу. Он словно возвращался домой после длительного похода. И единственным препятствием на пути к завершению этого похода оставался Ломакин, который, сумев собрать свою установку в чистом поле и даже запитав ее от аномалий, мог включить ее еще раз. Да так, что из-за производимого ею эффекта под угрозой мог оказаться не только бронепоезд, но и сама Зона. А раз так, особых сомнений не оставалось. Разве что, вспоминался, совершенно некстати, убитый чуть ли не голыми руками псевдоволк.
Прямо перед бронепоездом работала группа людей, восстанавливая рельсы на разрушенном участке насыпи. Увидев приближающихся людей, все бросили работать и взялись за оружие. Но как только кто-то узнал рядового Ерохина, над путями полетел радостный крик, поддерживаемый все новыми и новыми людьми:
– Ерохин вернулся! Ерохин живой!
Сколько Связист себя помнил, ему еще никогда не радовалось столько людей одновременно. Он бросился вперед, легко перемахнул через оставшийся недоделанным участок путей и буквально упал в объятия сослуживцев. Его обнимали и хлопали по плечам несколько минут, а когда эмоции несколько улеглись, кто-то вдруг подал команду «смирно».
Связист повернулся. От бронепоезда по насыпи медленно шел полковник Кудыкин. Выглядел он плохо, голова его была перебинтована, но держался хорошо, а при виде Связиста, словно бы разом сбросил груз болезней – расплылся в улыбке и зашагал быстрее.
Связист поправил одежду, забросил автомат за спину и, насколько позволяла неровная насыпь, сделал несколько почти строевых шагов навстречу полковнику:
– Товарищ полковник, рядовой Ерохин после побега из бандитского плена явился в ваше распоряжение!
– Жив, – отмахнулся от доклада Кудыкин, – и ладно.
Неожиданно он обнял солдата, потом отстранился и сказал:
– Много ребят отняла у нас Зона в этот раз. И то, что хоть одного обратно вернула – большое счастье.
– Товарищ полковник, – сказал Связист, – нам необходимо решить один очень важный вопрос. Вон там стоят три человека, с которыми я бежал из плена…
– Так зови их сюда, – перебил его полковник. – Разумеется, я возьму их на борт, о чем тут говорить?
– Нет, тут вопрос в другом. У нас есть веские основания предполагать, что Феоктист Борисович причастен к нападению бандитов на бронепоезд.
– Кто? – удивился полковник. – Профессор Ломакин? К нападению? Да ты чего, Ерохин?
Кудыкин засмеялся, а следом начали смеяться и все, кто находился рядом и слышал разговор.
– Товарищ полковник, скажите, – попросил Связист, – профессор за время нахождения бронепоезда здесь собирал какую-то научную установку? Запитывал ее электричеством от аномалий?
– Нет, конечно, Ерохин, ты чего? Технология съема электрических мощностей еще не разработана. Ломакин сидит в своем вагоне и лишь время от времени спецснарядами разбрасывает по округе свои датчики.
Ответ ошеломил Связиста. К этому моменту он был практически уверен в том, что Версоцкий разоблачил гнусного предателя, готового пожертвовать чем угодно ради научных изысканий. Но теперь эта теория пошатнулась.
А Версоцкий, верно угадав тон разговора, уже стоял за спиной Связиста.
– Я не знаю, как он сумел скрыть свои опыты, – сказал он полковнику. – Здравствуйте, кстати. Но этот человек очень опасен. Очень! Поверьте, я провел с ним бок о бок не один год, и точно знаю, о чем говорю!
– Кто вы такой? – с недоумением спросил Кудыкин. – И почему я должен вам верить?
