Поэтому, прежде чем по всей Зоне можно будет безопасно кататься «с ветерком», нам предстоит огромная работа по восстановлению путей. Видите? На платформе есть лебедка и кран с телескопической стрелой. Таким образом, экспедиция может быстро чинить дорогу. А вот эти черные трубки – это передние камеры видеонаблюдения. Всепогодные. И даже ночью действуют. Специально для этого – отсюда не видно – установлены инфракрасные прожектора. Мониторы находятся в лабораторном и штабном вагонах, а также в кабине машинистов тепловоза. Им больше не надо высовываться наружу или смотреть в окно – всё как на ладони, видно по специальному телевизору. А чего вы не записываете? Если нечем – так сказали бы. У меня вот есть карандаш и блокнот.
Костя включил камеру и начал снимать.
– Это грузовая платформа, – неожиданно появилась в кадре Марина. – Сегодня она нам не понадобится. Но запас рельс и шпал на ней позволит совершить небывалый рывок в изучении Зоны отчуждения.
Дождавшись, пока она закончит, довольный майор поспешил дальше.
– Спасибо, – сказал Костя Марине. – Было бы обидно не съездить в такую поездку.
– Да я и сама хочу покататься, – усмехнулась Марина. – Так что, «спасибо» можешь оставить себе. Еще пригодится.
– Эта орудийная башня, – принялся издалека кричать майор, не дождавшись, пока Костя с Мариной подойдут поближе, – в первую очередь нужна совсем не для того, о чем вы подумали!
– Да что тут думать, – с интересом разглядывая бронеколпак с артиллерийским стволом, торчащим в небо, и обшитый какими-то модулями коридор, ведущий к следующему вагону, сказала Марина. – Бронепоезд без пушки – все равно, что мундир без пуговиц. Должна быть пушка по штату и все тут! Вы можете нам открыться – мы никому не скажем, что она деревянная.
– По-моему, это уже не смешно, – строго сказал майор. – Но мысль ваша мне понятна. И она абсолютно не соответствует действительности!
– Значит, все-таки в Зоне есть опасности, против которых нужны артиллерийские системы? – отвлекаясь от камеры, спросил Костя.
– Ваши опасения не имеют оснований, – с превосходством улыбнулся майор. – Да, это орудие может стрелять осколочно-фугасными унитарными снарядами. Но!
Он торжественно поднял палец:
– Главное назначение – это стрельба специальными снарядами. Научными!
– Вы нас просто интригуете, – повела бровью Марина.
– Наши ученые, – с гордостью поведал майор, – разработали особые снаряды, которые не взрываются, а разведывают обстановку!
Видя, что его не поняли, майор тяжело вздохнул и попробовал объяснить подробнее:
– В канал ствола помещается стальной цилиндр, внутри которого находятся малые приборы для регистрации всяких, нужных ученым, параметров. Следом помещается небольшой заряд, позволяющий бросить снаряд на дистанцию до километра. В месте своего падения цилиндр раскрывается и передает полученные сведения по радиоканалу в лабораторный вагон. Видите, какая антенна на крыше лаборатории? Пойдемте, самое время поговорить о нашей гордости. А бронеколпак все равно на камеру снимать нельзя – не снимайте, молодой человек!
– Конечно, – успокаивающе буркнул Костя, заканчивая только что отснятый видеоряд крупным планом артиллерийского ствола.
– Рядом с бронеколпаком, – продолжал майор, – на той же платформе расположена бытовка для рембригады. Это не совсем полноценный вагон, поскольку ремонтников у нас не так уж и много, но внутри все сделано с комфортом, как и везде, а снаружи она, разумеется, так же бронирована.
– Ну вот и гвоздь программы. Этот бронированный сейф на колесах, – сказал майор, останавливаясь у покрытого металлом вагона, – на самом деле мощнейшая научно-исследовательская лаборатория.
– А пулеметы ей зачем? – с иронией спросила Марина. – Или эти стволы, что торчат со всех сторон, – не пулеметы?
– Пулеметы, – подтвердил майор. – Но без этого никак. Хотя на дороге довольно безопасно, а вокруг
