страдания, причиненные ей и Лукасу. А ведь она было решила, что все эти демоны остались в прошлом, но теперь, рыдая, поняла, что просто загнала их вглубь и старалась не вспоминать. Она всегда была уверена, что справится, но сегодня впервые основательно задумалась о прошлом и облекла свои мысли в слова. Раньше было иначе — Кристел просто гнала от себя эти мысли.
Диего обнимал ее, шептал ласковые слова, гладил по спине.
— Отец звал тебя «бедняжка Кристи», но он должен был называть тебя «храбрая Кристи», проговорил Диего, когда она перестала всхлипывать.
Кристел шмыгнула носом.
— Я вовсе не храбрая, — сказала она.
— Нет, храбрая, дорогая, — заявил он и поцеловал в лоб, — а с сегодняшнего дня станешь еще храбрее.
Она взглянула на него.
— Хорошо бы. — Кристел рассказала, как многие годы старалась не думать о прошлом своей матери и о том, как оно сказалось на ее жизни. Она вновь шмыгнула носом. Теперь она чувствовала себя лучше. — Ты не возражаешь, если я еще поговорю? — спросила она.
— Давай продолжай. — Диего вынул из кармана чистый платок. — Вот возьми.
— Спасибо. — Кристел высморкалась и вытерла слезы. — Я, наверное, ужасно выгляжу? — спросила она.
— Ты выглядишь чудесно, хотя тушь с ресниц растеклась, и нос покраснел.
— Льстец, — сказала она и улыбнулась.
— Типичный бразилец, — поправил он ее. — Бразильцы никогда не скрывают своего восхищения прекрасными женщинами. Такими, как ты или твоя мать, — сказал он и спросил, чтобы заставить ее снова говорить: — Как Дебора ввязалась в этот промысел? И почему?
— Для начала — из-за денег, — ответила Кристел. — Когда мои родители поженились, отец работал шеф-поваром в крупном ресторане в Нью-Йорке и изобрел несколько оригинальных блюд, а так как он был молод и хорош собой, о нем стали писать в журналах, и он даже обрел некоторую известность.
— А Дебора в это время работала танцовщицей?
— Да, она танцевала в кордебалете в мюзиклах на Бродвее, там они и познакомились. Но она забеременела месяца за два до свадьбы и вынуждена была бросить работу.
— Они поженились, потому что она забеременела? — спросил он.
Кристел отрицательно покачала головой.
— Им пришлось перенести свадьбу, но они очень любили друг друга и все равно собирались пожениться. Мать хотела, чтобы отец открыл свой ресторан, — продолжила она. — Он хотел того же, но считал, что прежде нужно скопить деньги. Но она настаивала, и он позволил себя уговорить. Они нашли помещение в удачном месте, но арендная плата оказалась значительно выше, чем рассчитывал отец. — Кристел вздохнула. — Дебора подталкивала его, и он согласился. Еще требовались оборудование и мебель. По словам дедушки, отец все продумал и составил смету, которой был твердо намерен держаться. Но мать требовала, чтобы он покупал только самое лучшее.
— А он ее любил и не мог отказать, — догадался Диего.
Кристел кивнула.
— Он залез в большие долги, чтобы купить современное кухонное оборудование, серебряные приборы, ковры, шторы и все такое. Но он не говорил ей, насколько серьезно положение.
— А Дебора не догадывалась?
— Нет. Она мечтала о модном ресторане, который будет принадлежать им, и об оглушительном успехе. Ресторан открылся, но через несколько месяцев отца сбил грузовик. Ему было двадцать восемь лет. Всего на год больше, чем мне сейчас.
— Он попал под машину, потому что был так расстроен долгами, что не замечал ничего вокруг? — спросил Диего.
— Его родители именно так и решили и во всем винили Дебору, но это мог быть просто несчастный
