вставил полученный от охранника ключ в замочную скважину. Отлаженный запорный механизм щелкнул, где-то глубоко внутри и пропустил нас на лестницу.
— Накурено, — признался я, потянув ноздрями воздух.
— Тут четырнадцатый этаж себе курилку организовал, — пояснил юрист, вприпрыжку спускаясь по широким ступенькам. — Шеф у них не такой трудный поборник здорового образа жизни, так что по поводу табачного дыма они не парятся.
Преодолев первый лестничный марш, мы оказались на площадке четырнадцатого этажа, перед высокими застекленными дверями.
— Вот оно, — Леха с воодушевлением подергал ручку и поделился, — заперто.
— Ниже пошли, — предложил я.
— Постой, идет кто-то.
За дверью послышалось мельтешение и возня, и перед нами появился толстяк. Волосы, так внезапно появившегося гражданина, были мокрыми от пота и свисали сосульками, придавая толстяку крайне неопрятный вид. Пиджак был порван, одного рукава так и вовсе не хватало, а под глазом зиял большой лиловый синяк.
Подойдя к стеклу, человек остановился и тупым немигающим взором уставился на нас, роняя изо рта слюну.
— Э, мужик, — Леха постучал по стеклу согнутым пальцем, — ты чего, траванулся что-ли?
— И подрался, — заключил я, кивая на отсутствующий рукав.
Тупой взгляд и молчание были нам ответом.
— Мужик?! — Юрист снова постучал, на этот раз уже сильнее. — Что с тобой?
Дальнейшее действие произошло в считанные секунды, но растянулось для меня, как будто кто-то нарочно, кадр за кадром оттягивает пленку в киноаппарате. Получается это у него не ловко, потому и сама картинка, то ускоряется, то замедляется и изображение идет рывками.
За мгновение манера поведения толстяка преобразилась. Из тупого овоща он в мгновение ока превратился в бешеного зверя. Руки затряслись мелкой дрожью, толстые губы раздвинулись, показав ряд неровных, пожелтевших от кофеина зубов и он со всего размаха впечатался лбом в стекло. Крепкое, двухслойное, оно выдержало, но удар был столь сокрушителен, что по нему побежали быстрые тонкие полосы сколов, превращая гладкую поверхность в паутину. За первым незамедлительно последовал второй удар, заставив нас отпрыгнуть от водопада стеклянных брызг обрушившихся на пол.
— Чертов псих! — взвизгнул юрист, пятясь вверх по лестнице. — В глазах его отразилось недоумение.
Быстрее всех в этой ситуации сориентировался я. Не дожидаясь, когда толстяк прорвется через запертую дверь, я схватил Алексея за руку и потянул за собой наверх.
— Ходу, Леха, ходу! — Орал я на все здание. — Мужик нас не на шашлыки приглашает.
Через несколько ступенек Леха уже пришел в норму и припустил быстрее моего, за пару прыжков оказавшись у тяжелой железной двери ведущей на наш этаж.
— Костик, быстрее, лезет!
Обернувшись, я увидел как, все-таки проломив двойное стекло, сумасшедший пытается пролезть сквозь образовавшийся лаз. Осколки, впившиеся ему в лицо и ручейки крови от порезов на лбу, будто даже не мешали, а лишь раззадоривали толстяка. Если бы не тучная комплекция сумасшедшего, то он давно уже прорвался на черную лестницу, и что было бы дальше, сложно себе представить. Нет, конечно, да почти наверняка, мы бы вдвоем справились с мужиком, но проверять это решительно не хотелось и, проскользнув вслед за приятелем в открытую дверь, я быстро провернул ключ в замочной скважине.
— Успели, — Леха сполз на пол и сейчас старался прийти в себя, тяжело дыша.
— Дуй к охраннику, — кивнул я. — Живее. У него там электрошокер есть или баллончик, в общем, что-то есть.
— А ты?
— А я привалю дверь.
Вскочив на ноги, юрист умчался по коридору к посту охраны, а я еще раз осмотрел последнее препятствие на пути сумасшедшего. Дверь была знатная, стальная, сработанная и установленная на совесть и ворваться сквозь нее можно было разве что по средствам тарана. Так я думал, до последнего момента, пока тяжелое тело, с той стороны не ударилось о стальную поверхность.
— Ах, ты ж, — от неожиданности я буквально подпрыгнул на месте и стал судорожно озираться. Громоздкой мебели в офисе была масса, но вся она располагалась в кабинетах, так что использование ее в виду затруднительной транспортабельности было весьма сомнительно. Рядом со мной находились стулья для посетителей, но идею соорудить из них баррикаду я тут же похоронил, едва оторвав один из них от пола. Массивно и добротно эта мебель лишь выглядела, а на деле была легче перышка. Даже такой хиляк как я, мог преспокойно нести два, а то и три таких стула и не разу не запыхаться. Вот оно, большое бюро с документацией, поставленное в коридор скорее для солидности, чем для функционала. После появления этого элемента интерьера сотрудники зачастую использовали его для хранения отпечатанных бланков и прочей ненужной макулатуры. Конечно, дотащить такую громадину в одиночку было решительно невозможно. Даже сюда его затаскивали два здоровенных грузчика, но если, предположим, приподнять его за дальний край, поставить на бок, а потом попросту опрокинуть? Бинго!
Стараясь не слушать глухие удары тела об дверь, я подбежал к бюро и, схватившись за дальний край начал воплощать свой гениальный план в жизнь. Сначала мебель решительно отказывалась хоть как-то отрываться от пола, но благодаря моим невероятным усилиям приподнимаемый край медленно, но верно пополз вверх. Стараясь не разжимать пальцев, я уперся ногой в угол, дело пошло существенно проще и, наконец, бюро встало на боковую стенку. Отлично, последнее усилие. Упершись в него руками, я, что было сил, толкнул чертову деревяшку и та, о радость, накренившись, рухнула на пол, окончательно заблокировав дверь, выходящую на черную лестницу. В тот же момент прекратились и удары, и в офисе наступила противоестественная, звенящая тишина. Наконец, из дальнего конца коридора послышались торопливые шаги.
— Что там? — Поинтересовался Леха, показывая на заблокированную дверь.
— Притих, — кивнул я, вытирая выступивший на лбу пот. — Понял, тварь, что уже не прорваться и дальше пошел безобразничать. — Милицию бы вызвать, а то он там дел натворит. Что, ну что?
— Милиции не будет, — развел руками охранник. — Когда Алексей сообщил о хулигане на лестнице, я первым делом снова попытался связаться с центральным постом. Ничего не добившись, как и во все предыдущие попытки, я все-таки дозвонился на городской телефон ближайшего милицейского участка, но там мне лишь посоветовали смотреть новости и не показывать носа на улицу. Более приватный разговор, как вы понимаете, не состоялся.
— Новости, — хмыкнул я, — пошли тогда новости смотреть.
Единственный телевизор, использовавшийся для прокрутки презентаций, висел в переговорной генерального директора, находящейся за два кабинета до моего. Засиживаясь допоздна, мы с коллегами, бывало, включали огромную плазменную панель и смотрели по ней футбол, или подключали игровую приставку, естественно без ведома вышестоящего руководства. Грех этот был небольшой, да и знали о нем все, так что смотрели на это сквозь пальцы. Дисциплина-то не страдает, а показатели растут, так чего футбол вечером не глянуть, если уже домой к началу матча не успеваешь.
— Мальчики, что там у вас? — Из кабинета с надписью «Отдел кадров» наконец показалась четвертая участница нашего действа, ведущий делопроизводитель Галина Вовк, выцветшая дамам средних лет с былым отблеском стати, красоты и гармони, а ныне серая мышь с татуажем вместо бровей и броским, но некрасивым макияжем. Мальчиками она называла всех, вне зависимости от возраста и социального положения, и делала это настолько убедительно, что даже высшее руководство не находило что сказать. В конце концов, весь офис решил для себя негласным уговором, что для госпожи Вовк подобное обращение к коллегам позволительно и все перестали обращать на это внимание.
— Псих какой-то, — Леха кивнул в сторону двери придавленной массивным деревянным бюро. Бошку в кровь расшиб, на людей кидается. Мы, от греха подальше дверь на ключ закрыли, а Константин еще деревяхой привалил, так спокойнее.
— И правильно, — быстро закивала женщина. — Милицию уже вызвали?
