средствами покажите спасательным командам ваше местоположение. Идеально подойдут белые тряпки, вывешенные на окнах или надписи на крышах домов. МЧС при первичном облете будет фиксировать именно такие опознавательные знаки.
Всеми силами старайтесь избежать контакта с инфицированными. Основными признаками начальной стадии заражения является повышенная температура и ломота в суставах, те самые симптомы, которые можно легко приписать к банальному переутомлению ил начинающемуся гриппу, будьте бдительны, от этого зависит ваша жизнь. Действия инфицированных крайне агрессивны и не контролируемы. Не впускайте зараженных в здание, а если таковые есть среди вас, постарайтесь изолировать их от остальных в отдельном помещении.
Спасательные работы ведутся только днем, ввиду невозможности облета вертолетами города в ночное время. Днем бодрствуйте, расставляйте знаки, малюйте на крыше слова, вас найдут, не сомневайтесь, и самое главное, не поддавайтесь панике сами и не давайте паниковать другим. Любое необдуманное действие с вашей стороны, скорее всего, приведет к печальным последствиям, а то и к летальному исходу.
С вами был Денис Пономарев, встретимся через три часа на крыше нашего телецентра, с новыми новостями по сложившейся обстановке и новыми рекомендациями спасательных служб.»
— Что будем делать? — окончательно распрощавшись с содержимым своего желудка, Алексей тщательно вытер рот одноразовой салфеткой, и, подумав секунду, принялся разворачивать пластинку жвачки.
— То, что советуют, — кивнул я. — Бешенный с черного хода точно не прорвется, там только на танке. Воды у нас вроде предостаточно, вчера только видел завоз.
— Литров триста есть, — подтвердил Марк, — сам смену принимал, пересчитывали.
— Отлично, — кивнул я. — Пожрать, у кого есть?
— У меня два контейнера с супом, — подняла руку Галина.
— Бутерброды с сыром и отбивная, — откликнулся логист.
— У меня тоже три контейнера с рисом и курицей, — вновь подал голос охранник.
— Отлично, — я потер руку об руку. — Присовокупим ко всему к этому продукты в офисном холодильнике и набор вин дражайшего патрона, которые он хранит в баре-глобусе. Неплохо, пару дней протянем, если что, а потом нас думаю, снимет с крыши вертолет МЧС.
— Как же снимет-то, они же не знают, — встрепенулся Леха. — Нам бы краской на крыше написать, я в подсобке у завхоза видел банку белой краски.
— Займемся этим чуть погодя, — уверенно кивнул я, не заметив, как вдруг оказался лидером этой маленькой компании. — Я схожу на крышу, Марк мне поможет и засветло намалюем аршинными буквами, все что надо. Теперь по медикаментам.
Все крепко задумались, пытаясь сообразить, что к чему, и первым голос подал Петр Семенович.
— У меня с собой волокардин и обезболивающее, — кивнул он. — Больше вроде ничего.
— На посту есть аптечка, — вспомнил Марк, — я ее тоже принимал по описи, но что там конкретно, сказать не могу, не помню.
— Посмотри, — кивнул я. — Остальным же отдельная просьба. В первую голову постараться отзвониться родным и близким пока еще функционирует мобильная связь. Узнать как у них дела, а заодно сообщить о своем местонахождении. Это маленькая, но все-таки помощь и ей пренебрегать не следует. Кстати, Марк, вы же охранник! У вас же должен быть пистолет?
— Нет пистолета, — развел руками пожилой. — Я же не инкассатор. Работа сидячая, люди цивильные вокруг, не положено.
— А что вообще есть?
— Дубинка резиновая, перцовый баллончик, шокер опять же.
— Заряжается от сети?
— Да.
— Аккумуляторы встроенные?
— Нет, три запасных в ящике стола.
— Нормально, — я секунду помедлил, прокручивая ситуацию в голове. — Первым делом посмотрите заряд всех, и если есть проблемы, зарядите, а то, неровен час, рубанут электричество. Свечей, как понимаю, тоже нет?
— Фонарик был у завхоза, — вспомнила Галина. — Недели три назад вечером электричество выбило, так Денис Борисович с ним к щитовой ходил.
— Осмотреть кладовку завхоза, — поднял я палец вверх. — Алексей, не сочти за труд, займись, как своих обзвонишь. Все что сочтешь нужным, тащи сюда и выкладывай на стол. Да, это всех касается. Перетрясите все ящики, ищите съестное и медикаменты.
— Как же так, — взвилась единственная дама в нашей компании. — Это же воровство.
Тяжело вздохнув, я внимательно посмотрел на ведущего делопроизводителя.
— Галина, поверьте мне, бывшие владельцы всех тех вещей, которые возможно станут нам жизненно необходимы, не будут возражать, меньше в силу солидарности, а больше ввиду того, что их, наверное, и в живых нет, а если и есть, то бродят вот в таком состоянии по улице, — палец мой уперся в экран телевизора, где кто-то из неугомонных операторов транслировал картинку происходящего на улице, — если это состояние вообще за жизнь считать можно.
— Вы думаете? — Ахнула та.
— Посмотрите на ситуацию здраво, — печально улыбнулся я. — Все, о чем идет речь, думаю, можно легко наблюдать из окна, ну или сходить на пожарную лестницу, что бы я лично не рекомендовал. Ладно, совещание чрезвычайного штаба закончено. Всем приступить к своим обязанностям.
Выйдя из конференц-зала, все принялись судорожно тискать кнопки своих мобильных телефонов, силясь дозвониться до родных и близких, что впрочем, предпринял и я.
Сеть висит, заключил я после десятой тщетной попытки дозвониться до родных и с разочарованием бросил мобильник на стол. Чертова сотовая связь постоянно подбрасывала милые сюрпризы, особенно любя этим заниматься в канун больших праздников, когда подавляющее большинство Россиян вспоминало, что у них есть мамы, папы, братья и сестры и хорошо бы поздравить их, хотя бы издалека. Самый простой и самый дешевый способ поздравления, это звонок с сотового. Другим раньше было общение, интересным, захватывающим. Строчки, ложащиеся на чистый лист бумаги, несли в себе теплоту чувств, эмоций, доверия и любви и, в конце концов, решивший поделится новостями или поздравить с днем рожденья способен был хотя бы писать. Что теперь? Привет, как дела? Да убил бы за эту фразу, настолько едкую и противоестественную, что оторопь берет. Пакость, а не фраза, да и вообще, если человек говорит, что дела у него идут хорошо, это означает что, скорее всего, ты сам не входишь в круг его доверенных слушателей.
Мысли вертевшиеся в голове требовали материального воплощения и, прежде всего, я решил составить краткий план действий. Взяв чистый лист бумаги и шариковую ручку, я, высунув от старания кончик языка, вывел печатными буквами «План», и призадумался.
Первое, что следовало сделать, это действительно обозначиться, а то, не дай бог, пройдет вертушка над головой и не заметит. Краска, слава богу, имелась, да и доступ на крышу присутствовал, а вот с простынями была напряженка. Ну не было в офисе постельного белья, хоть в лепешку расшибись. Прикинув площадь крыши и количество краски, я решил, что этого более чем достаточно, так что мысли о сигналах в окнах решил оставить на потом. Следовало бы конечно не отключать свет в холле, и тогда среди ночи, наш небоскреб было бы просто невозможно не заметить, но этот вариант имел и свои минусы. Для света требовалось электричество, а оно, очень вероятно, могло попросту исчезнуть. Обслуживать станции и генераторы было уже некому и малейшая поломка или авария грозила погрузить нас во мрак. Была еще крохотная надежда на генераторы самого здания, так сказать резервный контур, который мог запуститься после исчезновения напряжения в сети и худо бедно давать тепло и свет, но, на сколько их хватит, одному богу известно. Кстати, в бога я не верил. Не верил раньше, не уверовал и сейчас. Все, что происходило на улицах в данный момент, попросту кричало о том, что тот большой парень, который присматривает за всем, если уж и существует, то куда-то плотно отошел.
