знать, чего только не наслушался о нем этот старый сухарь? Сплетни о делах Чарльза могли каким-то образом дойти до него. Естественно, он заподозрил, что те же самые слухи дошли до миссис Хартер и вызвали ссору между теткой и племянником.
Но ведь этого не было! Чарльз переживал один из самых неудачных моментов в своей карьере. Ему верили, пока он лгал, и не поверили, когда он сказал правду. Какая насмешка судьбы! Конечно, его тетя не могла сжечь завещание! Конечно же…
Внезапно ход его мыслей прервался. Что за картина встала перед его глазами? Старая леди, прижимающая руку к сердцу… что-то скользит вниз… листок бумаги… падает на тлеющие угли.
Лицо Чарльза побагровело. Он услышал, как хриплый голос – его собственный голос – спрашивает:
– А если оно не найдется?
– Сохранилось более раннее завещание, написанное в сентябре тысяча девятьсот двадцатого года. В нем миссис Хартер оставляет все своей племяннице Мириам Хартер, ныне Мириам Робинсон.
Что говорит этот старый дурак? Мириам? Мириам с ее недотепой мужем и четырьмя плаксивыми сопляками? Все его уловки пойдут на пользу Мириам!
Возле его локтя резко зазвонил телефон. Чарльз поднял трубку. Раздался голос доктора, сочувственный и дружеский.
– Это вы, Риджуей? Я полагаю, вам следует знать… Вскрытие только что закончилось. Причина смерти – та, которой я и ожидал. Но, как выяснилось теперь, заболевание было куда серьезней, чем я думал. При самом тщательном уходе она могла прожить не более двух месяцев. Я решил, что вам нужно об этом знать. Может, это в какой-то мере утешит вас.
– Простите, что вы сказали? – спросил Чарльз. – Вы не могли бы повторить?
– Она протянула бы месяца два, не больше, – повторил доктор, немного повысив голос. – Видите ли, друг мой, – что ни делается, все к лучшему…
Но Чарльз бросил трубку. Ему казалось, что голос поверенного доносился откуда-то издалека:
– Боже мой, мистер Риджуей, вы больны?
Будь они все прокляты! Этот самоуверенный адвокат. Этот отвратительный старый осел Мейнелл. И никакого просвета впереди – только тень тюремной стены. Он чувствовал, что Кто-то играет с ним, словно кот, играющий с мышью. Кто-то над ним смеялся…
1933
Дэвис Грабб
Человек, который украл луну
Люди в большинстве своем недогадливы – вот почему эта история завершилась благополучно и бедного парня не упрятали за решетку. Когда в ночь полнолуния Доуд Хорнбрук утащил луну из форелевого пруда на участке Дэна Поуни, соседи ничего не заметили. Правда, старика Поуни замучили ревматические боли, и с досады он порвал свой хегерстоунский альманах. Да и морской прилив сильно запоздал – но в конечном счете это не повредило никому, за исключением устриц и одной-двух рыбешек.
Немота Доуда Хорнбрука не слишком заботила жителей округа Клэй. Так распорядилось провидение – значит, на то была воля Господа, чтобы этот малец родился немым. Им не было до этого дела, и уж конечно, никто не думал дразнить Доуда. Его родители жили в белом красивом доме за четверть мили от города. Они давно обучили мальчика азбуке глухонемых, а когда он приезжал по субботам в магазин Стэверса, там для него всегда находился лист бумаги и огрызок карандаша.
И все-таки жизнь Доуда Хорнбрука была печальной и одинокой. Потому что какая девушка, – раздумывал он, шагая за отцовским плугом в золотистом утреннем свете, – решится выйти замуж за немого?
Действительно, кто на такое решится? Именно по этой причине Доуд и украл луну из пруда.
– Доуд! – кричала его мать. – Почему бы тебе не взять повозку и не съездить в город сегодня вечером? Чем ты занят по вечерам? Сидишь на кухне и крутишь пальцами. Разве это жизнь для восемнадцатилетнего здорового парня? Скоро ты захочешь обзавестись женой, Доуд, и собственным хозяйством, и сейчас тебе самое время присмотреться к девушкам. Почему ты
