Откос оборвался, и он снова оказался в воздухе. Падение продолжалось еще какое-то время — секунды, минуты или вечность — и закончился сокрушительным ударом.
Он был жив, и это удивило его. Смахнул что-то с лица и понял, что это снег. Сугроб, груда снега на дне Врат Ада, и он упал прямо в него.
— Пока ты жив, Ясон, надейся,— неубедительно сказал он себе. Какая может быть надежда на дне этой бездонной ямы? Может, Керк с пиррянами придут на помощь? Эта мысль поддержала его. Но тут он нащупал языком во рту кусочек металла. С растущим страхом извлек он обломки дентофона. Очевидно, во время падения он бессознательно сжал его зубами и сломал.
— Ты снова можешь рассчитывать лишь на себя, Ясон,— громко сказал он, но звуки собственного голоса в беспросветной черноте не подбодрили его. Что у него в активе? Он ощупал себя, надеясь найти аптечку. Ее не было. Что ж, зато сумка по-прежнему на поясе, хотя нож выпал из сапога. Пальцы его рылись в содержимом сумки и нащупали какую-то незнакомую трубку. Что это? Ах, да фотонный фонарь. Он положил его в сумку в ту ночь у Гиблой Расщелины и забыл о нем.
Но, может, он разбит? С его невезучестью, скорее всего, да. Ясон нажал кнопку и громко застонал, когда ничего не произошло. Он осторожно повернул регулятор яркости, и бриллиантовый луч разрезал темноту. Свет! Хотя положение его в сущности не изменилось, Ясон приободрился. Он расширил луч и обвел им свою тюрьму. Воздух был тих, хлопья снега медленно пролетали сквозь освещенное пространство и исчезали. Снег покрывал дно провала, у стен намело сугробы. С двух сторон вверх уходили черные скалы, только над его головой был выступ, который закрывал небо. Видно, он соскользнул по этому выступу и его отбросило в сугроб. Случайность спасла ему жизнь.
Послышался крик. Что-то черное пролетело сверху и ударилось о дно ущелья метрах в десяти от Ясона. Там черная скала была покрыта лишь тонким слоем снега, и упавший ударился о камень. Глаза его были раскрыты, изо рта стекала струйка крови.
Это был выдавший Ясона певец Орайел.
Что это? Темучин убивает свидетелей? На него не похоже...
Рот Орайела оставался открытым, но он замолчал навсегда.
Ясон сполз со своего сугроба и двинулся по дну ущелья. В самой середине поверхность оказалась неожиданно ровной и гладкой. Он не понимал почему, пока под ногами не раздался зловещий треск. Он попробовал отпрыгнуть, но лед под ним раскололся, дробясь во всех направлениях. И Ясон погрузился в темную воду.
Внезапный ожог ледяной водой вытеснил воздух из легких, но он продолжал держать рот закрытым, сильно прикусив нижнюю губу.
Пальцы его конвульсивно вцепились в фонарь. Без него он не найдет отверстия во льду.
В то же мгновение ноги его коснулись скалистого дна. Водоем оказался неглубоким. Он оттолкнулся и посмотрел вверх. Свет отражался ото льда, как от зеркала. Подняв руки, он ощупал преграду. Над ним была сплошная корка льда — вытянутые пальцы скребли о ледяную поверхность. Он понял, что его тащит течением и отверстие во льду осталось далеко позади.
Будь Ясон динАльт способен поддаваться отчаянию, сейчас для этого был бы самый подходящий момент. Пойманный в ловушку из льда на дне немыслимого ущелья, он, несомненно, был вправе впасть в отчаяние, однако... Задыхаясь, он попытался плыть к берегу, чтобы встать там и попробовать пробить лед, но течение было слишком быстрым. Его тянуло вдоль скал. Он плыл вниз, глядя на каменные стены, на расстоянии вытянутой руки от его лица.
Да, течение было слишком быстрым. Холодная вода леденила тело, увлекая все дальше, а огонь в его легких не затухал. Теоретически он знал, что в его крови и в клетках его тела достаточно кислорода, чтобы прожить несколько минут, но дыхательный рефлекс не признавал теорий, и он не мог ему отказать. «Умираю! — взвыл он. — Воздуха! Дышать!» Немея, прижался он к зеркальной поверхности и глотнул холодного живительного воздуха.
Потребовалось немало времени, чтобы реальная действительность вновь заинтересовала его. Он выполз на темный каменный берег и теперь лежал, полу-погруженный в воду, словно огромное земноводное.
Шевельнуться не доставало сил, но когда холод проник до мозга костей, он понял, что должен двигаться, иначе умрет здесь. Но где это здесь? С болезненной медлительностью выполз он из воды и провел лучом света по противоположному берегу. Потом направил луч вверх! Скала! И нигде нет снега. Это обстоятельство немного оживило его.
— Пещера!
Ему следовало догадаться об этом раньше. Узкое ущелье. Врата Ада, несомненно, прорублены водой; небольшой ручей тысячелетиями рассекал скалу. Где-то этот ручей уходил под землю, он и утащил с собой Ясона. А это значит, что с ним, Ясоном, еще не все кончено. Вода должна иметь выход, а если это так, он найдет его. На мгновение он подумал, что вода может просачиваться в пористые формации и исчезать там, но поспешил отогнать эту мысль.
— Пошел! — крикнул он, вставая на ноги, и эхо гулко отозвалось: «Шел... шел... шел». — Хорошая мысль: шел, идти, иду. Что я и сделаю.
Ясон двинулся по чистому песку вдоль кромки воды. А уже в следующий момент заметил, что из воды выходят следы, которые исчезали впереди во тьме.
Здесь есть кто-то еще? Следы были четкими и ясными: очевидно, они оставлены недавно. Наверно, из этой пещеры есть выход, известный посвященным. Теперь все, что от него требуется,— это идти по следам. А пока он идет, он не замерзнет даже в мокрой одежде. Воздух в пещере был холодным, но все же не таким, как на плато.
Когда следы на песке углубились в одну из прилегающих расщелин, идти стало труднее. Кое-где небольшие сталагмиты, росшие из известнякового пола, были сломаны, а на мягких стенах иногда попадались метки.
Туннель раздваивался. Один рукав привел Ясона к воде и здесь оборвался. Береговой полосы не было, вода заполняла пещеру почти до потолка. Ясон вернулся по собственным следам и углубился во второй рукав.
Путь был долгим.
Ясон решил немного отдохнуть и незаметно уснул. Проснулся он, дрожа от холода, и с трудом заставил себя идти дальше. На часы, спрятанные у него за поясом, он не стал смотреть. Движение времени в этих бесконечных пещерах казалось бесконечным.
В одной из пещер Ясон обнаружил человека, по следам которого шел. Он спал на полу. Это был варвар в меховой одежде, такой же, как у Ясона.
— Привет! — сказал Ясон на межязыке.
Ответом ему было молчание. Он подошел ближе. Сон варвара был вечным: человек этот умер очень давно, годы, а может, и столетия назад. В этом сухом, холодном, стерилизованном морозом воздухе определить возраст трупа было невозможно. Кожа и мышцы его стали коричневыми, мумифицировались, сухие губы обнажили желтые зубы, вытянутая рука указывала вперед, а пальцы ее все еще сжимали нож. Ясон высвободил из руки мертвеца нож и увидел, что он покрыт лишь тонким слоем ржавчины.
То, что Ясон сделал потом, было поступком нелегким, но необходимым для выживания. Осторожным движением он снял с трупа одежду. Труп затрещал, когда Ясон был вынужден приподнять и согнуть конечности. Сняв меха, Ясон разделся и натянул на себя сухую одежду. Отвращения не было — надо было выжить.
Отжав собственную одежду, он разложил ее сушиться, положил под голову мех, потом повернул регулятор яркости так, чтобы фонарь давал лишь тусклый желтый свет — мысль остаться в абсолютной темноте была непереносимой;— и впал в беспокойный сон.
17
— Говорят, когда долгое время ничего не меняется, невозможно определить, сколько времени прошло, потому что все остается неизменным. Вот и я не могу определить, как давно тут блуждаю... — Он сделал несколько шагов и добавил: — Очень давно, наверно.
Туннель впереди снова разветвлялся. Ясон не знал уже, в который раз, и сделал ножом на уровне плеча метку, прежде чем свернуть в правый рукав. Туннель кончался тупиком у воды — знакомое явление. Прежде чем повернуть назад, он наклонился, и напился досыта. На разветвлении он нацарапал условный знак «вода» и пошел по другому туннелю.
