— Я в этом тоже уверен, мистер Энсон… я не на миг не подумал, что вы имеете к этому отношение. Я лишь хотел предупредить вас на тот случай, если меня будут спрашивать копы. Ведь тогда я обязан сказать правду. — Он склонил голову на бок и продолжал: — Ничего ведь плохого не произойдет, да, мистер Энсон?
— Как знать, Джуд, может и произойдет, — медленно сказал Энсон.
На толстом лице Джуда отобразилось сочувствие.
— Я бы этого не хотел. Ведь вы всегда были добры ко мне. И чем же это вам грозит?
— Я потеряю работу, — сказал Энсон. — Я подстроил это алиби, потому что в этот момент был с замужней женщиной. Ее муж уже подозревает меня. Я хотел доказать, что был здесь, а не с ней. — Даже ему самому это объяснение показалось в высшей степени нелепым, но времени придумать что-нибудь более правдоподобное у него не было.
— Вот как? — неприкрытая ирония сквозила в голосе Джонса. — Вы были всегда так осторожны с девушками. — Он помолчал и почесал толстый затылок. — Ну-ну, если это так, я пожалуй смог бы это забыть. Пожалуй, смог бы… Надо подумать…
Энсон, мигом уловив, что его намерены шантажировать, поспешно… слишком поспешно сказал:
— Думаю, Джуд, сотня долларов вам не помешает… в конце концов, даже если я и не имею к этому отношения, но ведь речь идет об убийстве. Так как? Как насчет сотни баксов, чтобы вы забыли об этом деле?
Джонс небрежно прислонился к стене.
— Даже и не знаю что сказать, мистер Энсон. На душе как-то тревожно. Сказать по правде, моя жена не очень хорошо себя чувствует. Док говорит, что ей надо переехать в место с более благоприятным климатом. А переезд стоит больших денег. Вот если бы вы дали тысячу долларов… Тогда уж точно я все забуду.
Энсон вдруг совершенно успокоился. Он оценил ситуацию и понял, что нужно убить этого толстого неповоротливого шантажиста. Но для начала нужно заманить его туда, где это можно будет сделать без помех.
— Тысяча! — воскликнул он. — Побойтесь Бога, Джуд! Откуда я смогу найти вам такие деньги? Две сотни, больше я не могу вам предложить.
Джуд покачал головой. Выражение его лица стало еще более скорбным.
— Я и рад бы помочь вам, мистер Энсон. Но, предположим, копы уличат меня во лжи? Что тогда случится с моей женой? Ведь меня могут упрятать за решетку на пару лет. Нет, две сотни баксов меня не устроят.
Энсон долго смотрел на толстого потного шантажиста, затем сказал:
— Подождите немного. Два-три дня. Возможно я смогу наскрести пять сотен, но это максимум. Как вы на это смотрите?
— Даже неприятно давить на такого парня, как вы, мистер Энсон. — Энсон тут же отметил, как посуровели его глаза. — Мне нужна либо тысяча, либо ничего. На решение я даю вам пару дней.
Энсон наблюдал с бессильной яростью, как он отлепил свое жирное тело от стены и пошел к двери. Открыв дверь, Джонс с ухмылкой обернулся, глядя на Энсона.
— Моя жена все знает, — сказал он. — Я всегда с ней делюсь информацией, но она и рта не раскроет, как и я. Спокойной ночи, мистер Энсон.
Он вышел в коридор и аккуратно закрыл за собой дверь.
По пути домой Энсон остановился на станции техобслуживания «Шелл». Хорнби пожал ему руку и спросил, каково его мнение о новых покрышках.
— Отличные покрышки, мистер Хорнби, — сказал Энсон. — Я хочу рассчитаться.
— Нет проблем, мистер Энсон. Пойдемте в офис, и я выпишу вам счет.
Уже заканчивая выписывать квитанцию, Хорнби вдруг вскользь заметил:
— Самое интересное, мистер Энсон, что пару часов назад полицейские интересовались вашими старыми покрышками.
Энсон как раз рассматривал диаграмму давления в шинах, висевшую на стене. Шок, вызванный его словами, он ощутил как физический удар. Не поворачиваясь, он спросил:
— Полицейские? Чего ради они проявили такой интерес?
— Думаю, в связи с убийством Барлоу, — ответил Хорнби. — Насколько я понял, на месте преступления остались следы покрышек машины убийцы. Полицейские проверяют всех, кто за последнее время менял покрышки. Я сказал, что вы тоже меняли покрышки, но старые забрали с собой.
Кое-как совладав с нервами, Энсон повернулся к Хорнби.
— Все в порядке, — сказал он. — Я повидаюсь с лейтенантом Дженсоном. Он мой хороший знакомый… Я бы не хотел, чтобы он подумал, что я имею какое-то отношение к убийству. — Только усилием воли Энсон заставил себя рассмеяться.
— Ну что вы, мистер Энсон. Я просто счел своим долгом рассказать вам об этом.
— Я понял… В самое ближайшее время я повидаюсь с лейтенантом.
Уже отъезжая от автостанции, Энсон понял, что попал в ловушку. Сколько еще ошибок он сделал? Ему так не терпелось получить деньги за эту страховку, что он не подумал о последствиях этого шага. Как можно быть таким идиотом, чтобы воспользоваться оружием Барлоу! А поехать менять покрышки в гараж, где его хорошо знают! Да еще Хармас с его расспросами относительно анкеты Барлоу! А уж что хуже всего, так это то, что у него нет алиби на тот вечер, когда убили Барлоу!
Неужели его так тщательно разработанный план обречен на провал? Только не терять головы! Пока алиби, хотя и хлипкое у него есть, ничего не потеряно! Но как поступить с Джонсом? Руки Энсона, лежащие на руле, вспотели. Ему придется убрать обоих: и Джонса, и его жену! Как же иначе заставить их замолчать? Он был на сто процентов уверен, что даже если он каким-то чудом сумеет раздобыть тысячу долларов, Джонс будет требовать еще и еще. А здесь еще автопокрышки… Он выбросил их на свалку, и они затерялись среди сотен других, отслуживших свой срок. И никто не видел, как он это сделал. Но Джонс! Найдут ли полицейские улики, неопровержимо доказывающие, что именно он убил Барлоу? Сомнительно… Если только у Мэг не сдадут нервы. Но если они начнут работать с ней как следует, она вполне может сдать его.
Завтра к вечеру она вернется в свой грязный дом. Придется попозже наведаться к ней и поговорить на интересующие их темы.
Мэддокс небрежно стряхнул пепел с галстука.
— Мне никогда не нравился Энсон, — заявил он. — Было в нем что-то… — Мэддокс неопределенно покрутил рукой. — У него вид сексуально озабоченного человека, а это всегда чревато непредсказуемыми последствиями.
Лейтенант Дженсон сидел за своим рабочим столом. Хармас, оседлав стул, буквально ел глазами начальство.
Последний час они потратили на то, чтобы с разных точек зрения рассмотреть причастность Энсона к убийству Барлоу.
— А сейчас посмотрим на это дело с другой стороны, — сказал Мэддокс, бросая окурок на пол и зажигая новую сигарету. — Доказано, что Энсон бывал у этой женщины в спальне. Известно, что он держал в руках ящик, в котором хранился револьвер Барлоу. Отпечатки пальцев это безоговорочно подтверждают. Это мы знаем по той простой причине, что вы получили его отпечатки пальцев, вовремя подсунув пресс-папье. — Он с одобрением глянул в сторону Хармаса. — Прекрасная идея! — Выпустив клуб дыма к потолку, Мэддокс щелкнул толстыми пальцами. — Благодаря информации, полученной от гм… женщины Фей Лаули, мы знаем, что Энсон был неравнодушен к слабому полу, да еще к тому же просаживал деньги на ипподроме. Доказано, что жил он далеко не по средствам. Нам известно, что на следующий же день после ограбления бензоколонки «Калтекс», Энсоц вдруг вносит на свой счет в банке тысячу долларов. Доказано, что револьвер, из которого убит патрульный офицер, принадлежал Барлоу. Доказано, что именно из этого же револьвера убит и сам Барлоу. Естественно предположить, что оружие убийце дала именно Мэг Барлоу. У него не было денег, чтобы оплатить первый взнос, вот он и был вынужден пойти на ограбление бензоколонки. Доказано, что он поменял покрышки, после того, как ему стало известно… — Мэддокс укоризненно глянул в сторону Хармаса, — что на месте преступления обнаружен след протектора. Мы знаем, что у него имеется неоспоримое алиби. — Мэддокс вновь щелкнул пальцами. — Но что такое неоспоримое алиби? Нужно прижать этого ночного охранника, который утверждает, будто Энсон в ночь убийства работал в кабинете с девяти до одиннадцати вечера.
