— Сколько было времени?
— Помню, что ровно в одиннадцать заправил последнюю бобину. Они длятся обычно минут двадцать. Уже собирал все причиндалы, когда раздался выстрел.
— Вы сразу поняли, что это выстрел?
— Конечно, я наслушался подобного во Вьетнаме. Так то стреляли мы на воздухе, но порой после выпивки и в помещениях бывало. Так что этот звук мне знаком.
— И вы сразу выбежали в коридор?
— Почти сразу… — Финсбери запнулся при ответе.
— Ладно, не стоит стыдиться – неожиданно отозвался Харроу. — Дело житейское. Помню, ты меня на это подбивал. Великолепное алиби.
— Заткнись. Посмотри лучше на себя самого.
— Господа, прошу спокойствия. Может, мистер Харроу имеет что-то сказать в этом деле?
— Когда услышал выстрел, выбежал из каюты в одних носках. На месте происшествия оказался четвертым. Когда вы проверяли алиби матросов, коллеги почти доказали, что я убийца. Так как был без обуви, мог застрелить Риза и вернуться бегом в каюту, а потом спокойно явиться на место преступления.
— Что вы делали после одиннадцати?
— Я был один в каюте и не имею ни малейшего алиби.
— Но что вы делали?
— Извините, но это мое личное дело.
— Слышали ли вы что-нибудь особенное?
— Нет.
— Мистер Коллингс, что вы скажете?
Питер выглядел так, как будто очнулся от глубокой задумчивости. Дознание, которое вел Напора, он считал смешным и наивным, задаваясь вопросом, как его следовало бы проводить. Воспроизвести ход событий в течение всего рейса, выяснить отношения между людьми, что происходило перед смертью Модрова и за последние три дня. Должны были быть какие-то причинные связи.
— Ждем ваших объяснений, мистер Коллингс — повторно обратился к нему Напора.
— В момент выстрела я смотрел через ствол пистолета на лампу.
— Как прикажете это понимать?
— В самом прямом смысле.
— Что это за пистолет?
— Точно такой же, с которого застрелили Пола — кольт модели 1911, до сих пор очень популярной в Штатах.
— Откуда вы знаете, с какого оружия стрелял убийца?
— Я нашел пулю, которая пробила голову Пола. Так как я имею такое же оружие, мне даже не понадобилось их сравнивать. Я совершенно уверен.
— Сейчас он при вас?
— Нет, лежит в разобранном виде на столе в моей каюте. Можете проверить.
— Не согласились бы вы отдать его? Я положу его в судовой сейф.
— Я рад, что вы не сказали это в форме приказа, так как я оказался бы в неловком положении. Видите ли, у меня есть разрешение на это оружие от американских властей. У нас такие разрешения не обязательны, но мой пистолет зарегистрирован в полиции. Он принадлежал моему отцу, который был шерифом в Сиракузах. Отец погиб с этим пистолетом в руке. Просто бандит нажал на спуск быстрее. Мне было бы трудно с ним расстаться, особенно в нынешней ситуации. Пол был моим другом. Я не вижу повода к его смерти, но постараюсь его установить. Вы понимаете, что я могу оказаться в опасной ситуации.
— Понимаю и поэтому советую подождать, пока полиции не разберется в этом деле.
— Я не слишком верю в способности испанской полиции.
Напора промолчал. Он тоже имел подобные сомнения.
— Вы оказались третьим на месте преступления, не заметили ли вы что-нибудь, какую-нибудь зацепку для будущего следствия?
— Не уверен, что это так важно, однако, когда я подошел к трапу — еще до того, как включили освещение — и посмотрел вверх, на освещенном фоне увидел Алана Райта, стоящего спиной ко мне. Это выглядело так, как будто он только что поднялся.
Все взоры обратились на третьего помощника. Райт так покраснел, что казалось, в любое мгновение из его щек хлынет кровь. Только он собрался отвечать, как его прервала Джейн Модров.
— Я могу объяснить вам. Услышав выстрел, я начала надевать халат и туфли. Тут я услышала легкий стук в двери и голос Райта: Джейн, ты там? Я ответила: Уже одеваюсь, подожди немного. Что там случилось? Алан не знал. Моя экипировка несколько затянулась, так как я сначала надела легкий халатик, а потом, подумала, что в коридоре дует, и переоделась в другой — тот, что сейчас на мне. То есть, когда Питер увидел Алана стоящим спиной к трапу, он стоял у моих дверей и ждал, когда я выйду. Двери моих апартаментов расположены как раз напротив трапа.
— Мистер Райт, все так и было?
— Да.
— Почему в своих показаниях вы пропустили этот эпизод?
— Я считал, что он к делу не относится. Да, прежде чем спуститься по трапу, я постучал в двери апартамента Модровых и разговаривал с Джейн. Только потом я повернулся в сторону трапа и услышал голоса Смита, Финсбери и Коллингса.
— Вы можете ответить, почему вы так поступили?
— Я боялся за Джейн. Услышал выстрел, но не сориентировался, с какой стороны. Он мог быть и в каюте Модровых. Причина смерти Герхарда фон Модрова до сих пор не известна. Поэтому я сразу подумал о Джейн и обрадовался, услышав ее ответ на мой стук.
— А вы, Джейн, уже были в кровати?
— Да. Около одиннадцати я приняла снотворное и погасила свет, но не спала. После болезни и смерти моего мужа я очень плохо сплю, несмотря на снотворное.
— Благодарю вас. На этом, вроде, всё. Еще раз прошу всех сохранять спокойствие и здравый смысл. А вас, мистер Коллингс, я попрошу показать кольт.
— Охотно, но перед этим не ответите ли вы мне на один вопрос?
— Слушаю?
— Что вы делали между одиннадцатью и половиной двенадцатого?
Они обменялись взглядами. Напора нисколько не смутился, хотя в тоне слов Коллингса можно было заметить признаки агрессии.
