— Смотри же, — сказал тот, кого назвали поручиком, — если отряду удастся доехать, поточней выясни, у кого он расквартируется. Постарайся поместить командиров, да и вообще чекистов, у наших ребят. Пусть поласковее будут. Девок достань, самогону побольше. А вот эти порошки, смотри, не потеряй, в самогон да в пищу примешай. Не бойся, не издохнут. Только сон найдет. Невыгодно нам их до времени травить. Куда лучше с живых-то кожу содрать или красные звезды на лбу вырезать, да для крепости, чтобы не соскочили, гвоздем прибить. А помнишь, как мы продкомиссара-то чокнули? Поймали, кожу на спине подрезали, отодрали немного, да туда перчику красного с солью, да стекла битого, что называется, для вкуса. Потеха была, как орал он. А все же, стерва, не сказал, силен ли его отряд. Коммуна — сволочь! Еще раз говорю тебе: не прозевай, а то Колесников, ведь ты его знаешь, и с тебя шкуру спустит.
— Прощайте, господин поручик. Нужно опять красную шкуру надевать. А то, пожалуй, пришлют за мной. Ведь я у них «незаменимый».
А ребята слушают, и страх весь прошел. Понимают, что затевается что-то нехорошее.
— Проследить надо, — говорит Федор, — куда этот самый «волк» пойдет. Только смотри, ребята, тихо! Не то и мы пропадем, и в городе делов колесниковцы наворочают. Слышали, чай, о чем речь идет — отряд хотят уничтожить.
Разговаривая, они не спускали глаз с заговорщиков, а те и не подозревали, что за ними наблюдают три пары внимательных глаз. Каждый делал свое дело.
Поручик сел в лодку и скоро скрылся во тьме — только еле слышно доносился плеск воды под веслами. А скоро и он замолк.
«Волк» подобрал свою шкуру, раздвинул колючие кусты малинника и старательно запрятал там ее.
Проделав это, он не спеша направился к башне. Ребята, не ждавшие этого, растерялись. Хорошо, что «волку» пришлось обойти топкое место. Этим воспользовались Федор с товарищами и, вылезши из башни, скрылись в ближайших кустах.
— А костер-то… — шепчет Павел. — Ведь найдет он его. Пожалуй, искать будет, кто огонь разводил. Еще до нас доберется…
— Нет. Засады побоится — посмотри, тьма какая, — отвечал Федор.
«Волк» подошел к дверям и тут только заметил, что тлеют угли от костра. Он недоуменно остановился, матерно выругался и стал с беспокойством оглядываться по сторонам.
«А вдруг кто разговор наш подслушал, — подумал он. — Да нет. Кому тут быть? Небось, ребята городские за ягодами ходили, да костер зажгли. Видать, давно затух».
Успокоив себя, «волк» толкнул дверь в башню и, оглянувшись в последний раз, вошел в нее, притворив за собой дверь.
Глава VIII. РУКА СТАТУИ
Что нужно было Кузьме в этой старой башне — вот вопрос, который сильно интересовал ребят.
Словно ужи, бесшумно поползли они к двери, готовые при первом подозрительном шуме спрятаться в траве.
Вот и дверь. Ничего не слышно.
— Павел, лезь ко мне на плечи да посмотри в окно, что «волк» там делает. Спать, что ли, он лег?
Павел, не говоря ни слова, осторожно забрался на плечи Федора, который прислонился к стенке, и заглянул в окно.
— Да там никого нет, ребята, — шепотом сказал он.
— Как нет?! Смотри лучше, может, где в углу сидит.
— Правда, никого нет.
— Куда же он девался? Ведь не провалился же он сквозь землю, в самом деле?
— Федя, давай дверь тихонько откроем, — сказал Митя.
— Ведь нас трое, а он один. Выскочит, так мы его мигом обратаем.
— Ладно, только пусть Павел дверь открывает, а мы с тобой по бокам станем, — в случае, если выскочит, так мы его сразу с двух сторон, а ты, Павел, за ноги.
Павел подобрался совсем близко к двери и, упершись в нее руками, стал тихонько приоткрывать. Дверь заскрипела, подалась. Ребята заглянули в довольно широкую щель — в комнате никого не было.
Открыли шире дверь и вошли. Все было по-старому. Вся обстановка башни сохранила тот порядок, который был хорошо знаком ребятам. Вот мраморный, покрытый зеленоватым налетом стол с какими-то рисунками на нем, вот две небольшие мраморные скамьи. Направо в нише стоит статуя какой-то неведомой богини, а перед ней — не то ваза, не то жертвенный алтарь.
— Может, он наверх залез? — говорит Митя.
— И там посмотрим, — ответил Федор, у которого все смущение прошло. — Где бы он ни спрятался — найдем черта бородатого!
Ребята вооружились палками и осторожно стали подыматься в мезонин, куда вела вырубленная в стене узкая лестница.
Наверху было светлее — луна светила в разбитые окна и в отверстия разрушенной местами крыши. Все там было покрыто толстым слоем пыли, на которой не было совершенно никаких следов.
— Нет, ребята, сюда он не поднимался. Пойдем вниз.
Сошли и стали совет держать.
— Давай по порядку, — сказал Федор. — Ведь мы все видели, что он в башню вошел и дверь закрыл?
— Конечно, видели.
— Обратно не выходил?
— Нет.
— Ну, значит, он где-то здесь и должен быть. Но где — понять не могу…
Снова принялись наши следопыты по углам шарить.
— Может быть, эта баба видела, куда черт бородатый делся? — шутливо сказал Митя. — Ну-ка, Павел, лезь на вазу да спроси ее, куда, мол, Кузьма с черной бородой делся.
Павел, недолго думая, забрался на жертвенник, осквернив его грязными ногами, и, схватив богиню под руку, сказал:
— А ну, мамаша, скажи-ка, куда оборотень-то наш провалился? Да смотри — только правду говори, а не то…
Больше Павел не успел ничего сказать — рука статуи под его тяжестью опустилась книзу, сам он от неожиданности полетел на пол, а внизу, около левой скамейки, одна из плит ушла под пол, открывая довольно широкое темное отверстие.
— Вот и показала нам баба каменная, куда приятель-то наш скрылся, — сказал Федор. — Если бы не полез Павел наш с дамой целоваться, вовеки бы нам хода этого не открыть.
Павел, хотя немного испуганный, но гордый своим открытием, поднялся с пола и опасливо заглянул вниз, — куда уходили ступеньки очень крутой и узкой чугунной лестницы.
— Вот что, братцы, — сказал Федор, — дело мы начали — значит, и кончить надо. Ты, Павел, домой иди, зайди в Уком, да секретарю Васютину все расскажи, что видели — пусть приготовит чоновцев на всякий случай. А когда отряд придет, пусть по квартирам не расходится, а соберется в одном месте, хоть бы в клубе нашем. Тесновато там будет, да зато все вместе. Про порошки смотри, не забудь. А мы с Митей ходом подземным пойдем, посмотрим, куда он выведет. Жаль вот, что кроме ножа финского да часов, со мной ничего нет. Ну, да мы палки покрепче вырежем.
— Смотри же, попусту не болтай. А если мы завтра не выберемся, пусть часть отряда по нашим следам идет.
— Сделаю, Митя, — ответил серьезно Павел.
— Ну, иди. Да бегом. Смотри, леших да домовых не пугайся.
— Да чего
