ЧЕРНЫЙ ОСЬМИНОГ
Авантюрный роман из эпохи гражданской войны
(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том XV)
ПЕТЛЯ НА ШЕЕ
Глава I. ПАРИКМАХЕРСКАЯ РУБЛЕВА
Высокий, в черном пиджаке шинельного сукна человек постоял минуту перед поржавевшей старой вывеской парикмахера Рублева и оглянулся несколько раз торопливо по сторонам. Московские улицы уже окутывались серым налетом сумерек, за углом где-то хрипло прокричал автомобиль, вынырнул, прошуршал мимо по мостовой и повернул на Софийку. Торопливой, деловой походкой мимо прошел человек, равнодушно скользнул взглядом по черному пиджаку и стал переходить на другую сторону улицы.
Чисто выбритое лицо человека в пиджаке вдруг стало тревожным и чуть побледнело.
«Опять он… с этим надо покончить, пока не поздно…»
Осторожно скрипнув дверью, человек вошел в парикмахерскую. Там брился только один человек.
— Сию минуту — ваша первая очередь, гражданин, — бросил привычно парикмахер.
Через несколько минут брившийся расплатился и вышел.
— Постричься? — спросил парикмахер.
Вместо ответа человек в пиджаке тихо сказал пароль.
Парикмахер осторожно оглянулся по сторонам и понизил голос:
— Вас уже давно ждут там, господин полковник, проходите прямо и налево, — указал парикмахер на внутреннюю дверь.
В небольшой комнате около стола сидели несколько человек, которые быстро вскочили, когда в комнату вошел человек в пиджаке.
— Господин Полозов, — раздались голоса, — а мы уж думали, не случилось ли что с вами.
— Пока ничего не случилось, но случится не только со мной, но и с вами, если мы не примем необходимых мер и сейчас же. Я уже вот около двух недель сталкиваюсь с одной, безусловно, чекистской мордой. За этой квартирой следят, и собираться здесь небезопасно. Но об этом после. Какие у нас есть вести?
— Из Барановска приехал человек, — сообщило черное угреватое лицо, сидевшее верхом на стуле. — У него есть интересные сведения. Господин Бульков, пожалуйста…
Бульков поднялся, черные глаза его взволнованно забегали по углам комнаты. Густые усы поднялись и обнажили ряд мелких, пожелтевших зубов.
— В Барановске нами создан С.Т.К.[1], — начал он, — богатые крестьяне поддерживают его средствами — через месяц мы будем уже настолько сильны, что сумеем поднять восстание. Поручик Чернавский прислал меня за инструкциями.
На минуту в комнате воцарилось молчание.
— Я думаю, господа, — сказал Полозов, — поручику Чернавскому придется пока заняться укреплением организации С.Т.К., пусть эта организация усилится и завоюет у населения авторитет. Мы уже не раз наблюдали несколько неподготовленных выступлений, кончавшихся неудачей. Я думаю, что поручику Чернавскому необходимо послать денег, пусть помогает наиболее колеблющимся крестьянам — это хорошо действует, а потом, когда наша Родина сбросит проклятых большевиков, мы сумеем вернуть эти средства, — Полозов криво и зло улыбнулся, — сторицей…
Среди присутствующих послышались возгласы одобрения.
— Господин Бульков, — продолжал Полозов, — я сейчас напишу распоряжение поручику Чернавскому, которое вы ему свезете, и пять миллионов, которые вы ему передадите. На словах же скажите ему, что поручик Чернавский не один, что во многих городах созданы повстанческие ячейки, что придет время, когда Россия станет прежней великой державой и тогда она не забудет его заслуг, а также и ваших, господа… А пока, господа, нам нужно торопиться.
Полозов присел к столу и быстро начал писать. В комнате было тихо.
Вдруг где-то послышался сильный стук и треск. В комнату вбежал Рублев.
— Господа, нас накрыли — ломают двери. Здесь есть ход через старый пустой склад, о котором никто не знает, через него мы выйдем на следующую улицу…
Слышно было, как трещала дверь, ломаемая снаружи.
Рублев отодвинул шкаф с парикмахерскими принадлежностями, за которыми находилась дверь в склад.
— Идемте, — сказал Полозов, обращаясь к присутствующим. — Каждый день справляйтесь о дальнейших действиях в Александровском саду, в тумбе около тополя — там же будут и все распоряжения, а пока будем спешить!
Глава II. ТОВАРИЩ АРЕНСКИЙ
Ответственный сотрудник Всероссийской ЧК товарищ Аренский, выскочив из парикмахерской Рублева, быстро перебежал на другую сторону улицы, завернул за угол и столкнулся с человеком, вид которого так не понравился Полозову, когда тот стоял у парикмахерской.
— Это ты, Петров… Позвони откуда-нибудь по телефону и вызови человек шесть хорошо вооруженных людей. Мы напали на какую-то шайку. Поскорей! Я останусь здесь следить.
Петров быстро юркнул в какой-то подъезд.
Аренский предвкушал удовольствие предстоящей схватки. Он принадлежал к числу людей, горячо любивших живое, захватывающее дело, поэтому-то с первых же дней революции он весь отдался работе в органе, в котором больше, чем где-либо, чувствовался ее огненный, боевой темп.
Аренский видел, как закрылась сейчас же после его ухода дверь парикмахерской, и были потушены огни. Он бессильно сжимал кулаки и готов был броситься один. Старый опыт подсказывал ему, что он напал на след крупного зверя.
Только бы не опоздать!..
Через четверть часа люди прибыли.
— Из парикмахерской есть только два выхода — на улицу и через двор. Ты, Петров, возьми пять человек и пойди с черного хода. Если будут сопротивляться — стрелять, но чтобы ни одного смертельного выстрела. Поняли, товарищи?
Через несколько минут дверь парикмахерской затрещала под ударами нескольких прикладов и поддалась.
В парикмахерской было темно и пусто. Слышно было, как где-то в середине дома что-то двигали, потом послышались удаляющиеся шаги.
Аренский, сжимая наган, бросился к внутренней двери. Коридор, комнаты налево и направо были пусты.
— Мерзавцы! Они ускользнули от нас! Но куда?!..
Навстречу по коридору спешил Петров с товарищами.
В одной из комнат беспорядочно стояли стулья.
— Они еще три минуты назад были здесь… Вот, окурок еще не успел погаснуть… Но куда?..
Аренский метался по комнате из угла в угол. Петров взял со стола лежавший там лист бумаги.
— Товарищ Аренский, вот тут какая-то записка…
Это было начало письма Полозова поручику Чернавскому. Аренский быстро пробежал его.
— Очень важно. Потом разберемся. Но где они могли пройти?
Взгляд Аренского упал на шкаф. Он сдвинул его немного и крепко выругался.
— Черт! Они ушли через эту дверь. Нужно быть остолопами, чтобы упустить это из виду; они прошли через склад, бывший Гамазеева, и вышли на Софийку… Теперь их ищи-свищи… На всякий случай, товарищ Петров, пройдите по их следам. Я пока здесь задержусь…
Аренский внимательно осмотрел комнату, поднял окурок папиросы.
— «Южные», бывшие Асмолова, — прочитал он на папиросе, папиросу положил в портфель.
Больше никаких следов в комнате не было. Аренский достал записку, переданную ему Петровым, сел к столу и вновь внимательно прочитал ее. В записке стояло несколько слов, наспех написанных:
«Поручику Чернавскому.
Предлагается Вам пока от открытых выступлений воздержаться, усиливайте С.Т.К. Ждите дальнейших указаний. Вам посылается пять миллионов с г. Буль…».
На этом письмо обрывалось.
Аренский долго сидел, нервно ероша волосы. Он рассматривал эту записку со всех сторон. Только сейчас он
