к нему домой, в Ивано-Франковск приехали следователи из Беларуси. Их было двое. Попросили дать показания по делу пропавшей «плечевой», проститутки работавшей на трассе. Показали фото с камер наблюдения заправки, недалеко от которой пропала девушка. На фото был виден номер его машины, да и скрывать ему было нечего. «Да проезжал, но никогда не интересовался проститутками с обочины, дома ждет жена и двое детишек». Гости были встречены по всем законам Украинского гостеприимства. Хлеб, соль. Накормили, спать уложили. Утром гости попросили проехать с ними до Бреста, и дать там показания еще раз, как говорится на месте. Сергей не возражал. Такие приятные люди. Беларусь всегда была такая приветливая и знакомая, отчего же не съездить, тем более расходы брала на себя приглашающая сторона. Сели в поезд, взяли выпить. Хорошо идет водочка под стук колес и приятную беседу с приятными людьми. Утром в вагон зашли украинские пограничники, проверили документы, потом зашли белорусские. Документы в порядке. Можно и похмелиться. Потянулся Серега за бутылкой, но внезапно почувствовал, как на его запястье защелкнулись наручники. От недоумения он не мог произнести ни слова, просто сел на полку и открыв рот уставился на вчерашних добрых знакомых с недоумением.

– Это что шутка?

– Нет не шутка, мразь, – получил он ответ от еще совсем недавно дружелюбных попутчиков. – Ты арестован.

Дальше начался кошмар, в который трудно поверить. По приезду в Брест начались пытки с требованием признаться в содеянном. «Висяк», нерасследованное дело о пропавшей проститутке портило отчетность по раскрываемости и начальство постоянно устраивало так называемые «выволочки» операм за плохую работу. Нужно было каким-то образом найти преступника, вот легавые и решили закрыть дело об исчезнувшей «плечевой», за счет Сергея, выкрали человека, обманом заманив в Беларусь, зная, что вряд ли кто-то будет искать и что-то доказывать, да и у Сергея не было шансов отбиться на чужой территории. Потом получили награды и повышения. Его пытали так, что он кратковременно ослеп от боли, а глаза начали гноиться. И дыба была не самым страшным инструментом. Он отказывался от всех выдвинутых обвинений. Его оставляли висеть на дыбе сутки, не давали пить. Понимая, что он не «расколется» так как не за что было «раскалываться», пригрозили, что убьют, а подстроят все так, как будто проводили его на поезд, а что случилось в дороге, кто его знает?

«Сделаем все чисто, никто не узнает что мы тебя порешили тут», шептал опер на ухо висевшему на дыбе Сергею. Это была не пустая угроза. Да и сил терпеть уже не было. Все это продолжалось уже неделю. Сергей понимал, выбор не большой или он умрет или как-то сможет вырваться от этих изуверов только через признания в преступлении которое не совершал. Как только он принял решение принять условие мусоров, пытки сразу же прекратились, разрешили свидание с женой.

Она, когда увидела его, почерневшего от пережитого, упала в обморок. Потом долго плакала обняв его. Ее тело вздрагивало от рыданий, но она не издала не звука. Они были в каком-то ступоре от обрушившихся невзгод. Трудно было поверить в происходящее, но все указывало на то что это была реальность. Была жизнь до этого и теперь будет после этого.

Суд длился не долго. Когда подследственный признает свою вину, суд это всего лишь формальность для оценки собранных следствием доказательства. В деле Сергея, их практически не было. Видео с заправки, где виден номер его автомобиля. Найденные в лесу останки, которые не удалось идентифицировать с жертвой, так как родственники заявили, что не признают в них пропавшую. Обычно по такому уровню делам, суд не колеблясь дает максимальный срок или «вышку» высшая мера в Беларуси – расстрел. В данном случае, приговор был тринадцать лет и шесть месяцев. В таких случаях говорят – сорвался, имея в виду что получил самый минимум из возможного. Очевидно суд не убедили, и это говорило о многом. Когда суд был у верен, давал на полную, т.е. максимально по статье. Расстрел или 25 лет зоны. Как дико это не звучит, Сергею можно сказать повезло. Позже ему удалось добиться перевода на отбывание срока в Украине, вот он и ожидал этапа в сборной камере.

Карательная система работает без отдыха. Поглощает новые и новые жертвы. Этапы идут без перерыва. Кто-то за дело попал, а кто-то волею случая или злого рока. Но на этапе всех объединяет неопределенное будущее, ведь никто не знает, что будет дальше и как закончится эта долгая дорога в неизвестность. Только когда арестанты садятся пить чай, кажется только эти минуты позволяют им почувствовать себя уверенно и не думать о неминуемой участи, уготованной им судьбой. Вот отхлебывает из «кругаля» чай, грозный бандит Гена был в банде, которая контролировала проституцию и занималась вымогательством, в крупном областном городе. Их называли «огнетушители», потому что главари группировки, еще до бандитской квалификации, брали первые места на соревнованиях по пожарному многоборью, оказывается был такой вид спорта в Беларуси. Но позже, переквалифицировались в бандитов наводя ужас на местных жителей своей жестокостью и безнаказанностью. Наверняка они действовали с молчаливого или негласного одобрения местных милиционеров, потому как за короткое время смогли разрастись до крупной группировки, по слухам насчитывавшей до пятисот активных участников. Но на каком-то этапе вышли из-под контроля и начали беспредельничать, очевидно посчитав себя настоящими мафиози, забыв при этом, что они всего лишь проект, который срежиссирован не в их интересах. Вот и начались массовые аресты всех возможных и не возможных участников «огнетушителей». Когда в тюрьме начали появляться первые «огнетушители», поначалу к ним относились настороженно, как никак бандиты. Но присмотревшись к ним повнимательней, арестанты начинали понимать, что они больше походили на обычных хулиганов, чем на серьезных бандитов. И как-то не верилось, что этот добродушный увалень по имени Гена, проходивший по статье бандитизм, мог кого-то контролировать или заниматься рэкетом, особенно кода он произносил слово «мамка», упоминая свою маму, носившую ему каждую неделю передачи в СИЗО. Ему еще самому нужен был контроль. И вместо срока в 10 лет строгого режима можно было обойтись двумя «подсрачниками» или поркой на крайний случай. Можно только догадываться, что из него получится после десяти лет отсидки на зоне строгого режима.

Разные судьбы, разные истории, разные люди. Как попадают сюда? Иногда и не поверишь, как это легко, как эта грань тонка, между тем и этим мирами. На этапе можно услышать разные истории. Вот потягивает чай, обхватив кружку двумя руками, парень, лет тридцати. Он жил в Амстердаме, у него была приличная работа, семья. Теперь нет

Вы читаете Тюрьма №8
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×