626
Ср. в Размышлении XII «Физиологии брака», с. 234; здесь в числе блюд, которыми осмотрительный муж кормит свою жену, чтобы не распалять ее страсти, упоминается белое мясо.
627
Если в варианте, который Бальзак опубликовал в сборнике «Бес в Париже» и который затем был повторен в окончательном издании, авторская ирония направлена столько же против «мнимой больной», сколько и против врача, то в первоначальном варианте 1830 года автор явственно осуждает врача; очерк, начавшийся в богатом особняке, заканчивается сценой в кабинете, где доктор, только что мило болтавший с хорошенькой симулянткой, совсем иначе, нелюбезно и невнимательно, принимает по-настоящему больных бедняков, которых вынужден лечить бесплатно. Этот медик, презирающий бедных больных и боготворящий богатых, описан, возможно, не без влияния комедии Скриба «Юный врач», которую Бальзак весьма хвалебно упоминает в «Физиологии брака» (см. примеч. 414).
628
Второе предисловие Бальзак написал в 1845 году, для издания Хлендовского; мысль о том, что у книг есть пол, то есть что они бывают написаны либо с мужской, либо с женской точки зрения, он более подробно развил двумя годами раньше, в романе «Провинциальная муза» (1843), где устами журналиста Этьена Лусто утверждал, что «есть книги мужского пола и книги женского пола, блондинки или брюнетки», а в качестве примера книги «двуполой» приводил роман Бенжамена Констана «Адольф», в котором женщины сочувствуют только героине Элленоре, а мужчины – только заглавному герою, меж тем как роман этот дает читателю возможность встать на точки зрения обоих, и героя, и героини.
629
Персонажи комедии Мольера «Мизантроп» (1666): мрачный и раздражительный Альцест и его рассудительный друг Филинт.
630
В комедии Луи Ансома с музыкой Андре Гретри «Живая картина» (1769) старик Кассандр, опекун Изабеллы, вставляет свое лицо в раму вместо собственного портрета и в таком виде присутствует при объяснении девушки с ее возлюбленным.
631
Желтые перчатки при Июльской монархии служили мужчинам признаком модности и элегантности.
632
См. о Дюпене примеч. 45. Имеется в виду созданная им в 1826 году, а в следующем году включенная в книгу «Производительные и торговые силы Франции» карта Франции, на которой разные департаменты были окрашены в разные цвета в зависимости от количества мальчиков, посещающих начальную школу: «просвещенные» области были более светлыми, а непросвещенные – темными.
633
Имеется в виду Люсьен де Рюбампре, герой романа «Утраченные иллюзии»; «Провинциальная знаменитость в Париже» – название второй части этого романа (1839), где Люсьен пытается построить свою литературную и журналистскую карьеру в Париже. Впрочем, хотя Люсьен и терпит неудачу, это происходит не от недостатка таланта, а от слабости характера. К герою «Мелких неприятностей» ближе другой персонаж «Человеческой комедии», посредственный журналист, литератор-ремесленник Этьен Лусто. В окончательную версию романа «Комедианты неведомо для себя», над которым он работал почти одновременно с последней порцией «Неприятностей» (впервые опубликован в апреле 1846 года), Бальзак планировал включить главку о Шодорее – провинциале, явившемся в Париж за славой, «воплощенном литературном бессилии», «свече, пожелавшей стать звездой» (CH. T. VII. P. 1203). В этой главке два главных героя, циничные мистификаторы, осыпают бездарного Шодорея преувеличенными комплиментами, а он принимает все за чистую монету.
634
В оригинале этот формат называется «раковина» (papier coquille); в сантиметрах его размер – 44×56 (для сравнения: самый распространенный современный формат бумаги А4 имеет размеры 21×29). Это один из тех форматов, о которых идет речь в первой части «Утраченных иллюзий» (1837), где упоминаются также форматы с такими живописными названиями, как «виноград», «голубятня», «Иисус» или «большой орел»; все они названы по водяным знакам, оттиснутым посередине листа.
635
Общество литераторов было основано в 1838 году для защиты прав людей, занимающихся литературной деятельностью; Бальзак вступил в него в самом конце 1838 года, а в августе 1839 года был избран его председателем.
636
Имеется в виду Анри де Латуш (см. примеч. 340), в октябре 1829 года напечатавший в журнале «Ревю де Пари» статью «О литературной приязни» (De la camaraderie littéraire), направленную против Виктора Гюго и группы писателей, его окружавших (прежде всего Сент-Бёва), которые, по мнению Латуша, занимались неумеренным взаимным восхвалением и «взаимным страхованием»; эти «приятельские» похвалы Латуш считал губительными для словесности. С легкой руки Латуша слово camaraderie превратилось во Франции в настоящий термин; о его истории см.: Glinoer A. La querelle de la camaraderie littéraire. Les romantiques face à leurs contemporains. Genève, 2008; см. также: Мильчина В. А. «Литературная приязнь» во Франции и в России: camaraderie littéraire и «знаменитые друзья» (Новое литературное обозрение. 2017. № 145).
637
Медведем называют пьесу, которую отвергли многие театры и которая все-таки появляется в репертуаре в том случае, если какому-нибудь директору приходит нужда показать медведя. Из театрального жаргона это слово перешло в жаргон журналистов и применяется теперь к гуляющим между редакциями романам. Следовало бы именовать книжного медведя белым, а остальных – черными. (Примеч. Бальзака.)
638
С легкой руки Жюля Жанена, автора статьи «Манифест юной словесности» (1834), к представителям этой словесности относили в 1830-е годы всех литераторов, как прославленных, так и второстепенных, которые отказывались сочинять по старым классическим лекалам. Русская традиция переводить jeune littérature не как «молодая», а как «юная» словесность, восходит к О. И. Сенковскому, автору статьи «Брамбеус и юная словесность» (1834).
639
В руках капрала Трима, персонажа романа Л. Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена», шляпа в самом деле становилась весьма многозначным предметом, о чем свидетельствует, например, глава VII пятого тома: «„Сейчас мы здесь, – продолжал капрал, – и вот нас“ – (тут он неожиданно выронил из рук шляпу – помедлил и произнес) – „не стало! в один миг!“ Шляпа упала так, словно в тулье у нее помещался тяжелый ком глины. – Нельзя было лучше выразить чувство смертности, прообразом и предтечей которой была эта шляпа, – рука Трима как будто исчезла из-под нее, – она упала безжизненная, – глаза капрала остановились на ней, как на трупе, – и Сузанна разлилась в три ручья. – А теперь… – Есть тысяча и десять тысяч разных способов (ибо материя и движение бесконечны), какими можно уронить на пол шляпу без всякого результата. – Если бы Трим ее бросил, или швырнул, или кинул, или пустил кубарем, или
