– Выпьешь со мной? – напористо предложил кукловод. – Сегодня я возвращаюсь на театральные подмостки, и надо выпить за почин. Там Громила, но он сейчас уйдет, потому что с даунами я пить не люблю.
Любопытство – лидер продуктов головного мозга! В фаворе и у игроков, и у режиссеров.
– Зайди! – пригласил мистер Фэйс и посторонился, освобождая для гостя проход.
– Зайду! – согласился мистер Принц, кивнул и переступил порог.
Входная дверь веранды захлопнулась за ними.
* * *Первое, что увидели оба мистера, – Громила у столика, со стаканом виски в руке.
– Громила. Не пей мой виски. Этот виски мой, и пить его буду только я. И будут пить мои гости. Ты в число моих гостей не входишь! Выметайся! – отреагировал режиссер.
– Занятная драматургия! – размыслил мистер Принц. – «Лицо павианьей национальности» и… Игрок! Черт!.. А это вовсе не веранда, это настоящая театральная сцена! Вау!
Мозг – удивительный инструмент! Может выдать ассоциацию прежде, чем глаза толком событие разглядят. Курьер ощутил, как по внутренностям разливается шок. Вы долго ждали эту минуту, и вот она пришла. И вы растерялись, так как не готовы к ее приходу, хотя и готовились к такой минуте добрых двадцать лет.
Громила допил виски, бросил в рот дольку ананаса, проглотил целиком. Достал из-за пояса свой пистолет. Движения неторопливые, нарочитые. Так ведут себя хозяева ситуаций. Пистолет был поменьше размером, чем режиссерский, оставшийся лежать на столике, но не менее грозный. Вообще, любое оружие видится грозным лишь тем людям, что находились под огнем. Реально, будь то война или бандитские разборки. Иначе остроты ситуации не ощутить.
– Я получил не все баксы, Фэйс. Договор касался штуки. Если бы этот хрен не помешал своим звонком, – ствол качнулся в сторону гостя, – я бы не попал в апельсин, я бы попал в тебя… Прострелил бы сердце, печень… Яйца!..
– Громила. Убери из лексикона слово «бы» и вали в ближайший кабак пропивать честно заработанную сотню!
Это мистер курьер удачно зашел! Его всегда интересовало, как можно на равных разговаривать с обезьяной, единственным аргументом всегда и везде считающей физическую силу. А мистер Фэйс – тот парень, с которым накачанный имбецил говорит именно на равных. Несмотря на превосходство «павианьего лица» в мускулах.
– Какой пассаж, Фэйс!.. Гони штуку или задашь свой вопрос небесной братве напрямую! Сию минуту!
Громила резко дернул затвор на себя. Патрон выскочил из обоймы и ладно ушел в ствол оружия. Рука с пистолетом поднялась под прищуренный глаз.
– Громила, а ты знаешь… Ведь твой потолок – убивать мелкий гнус вроде торговцев крэком. А позвал я тебя по одной причине – мне нужен был дебил, что давит на спуск лишь с мыслью о стакане бухла!
Театрал расслабленно приблизился к стрелку. Идти и одновременно говорить – не так-то просто, если идешь на ствол. Кредит доверия одобрили, но пуля-дура небесным приказам не подчиняется.
– Понимаешь? – Режиссер спросил вполголоса, но так, что даже стороннему курьеру стало ясно: ему на самом деле интересно, понимают ли его. Глаза в глаза: взглядом можно жрать! И если с зуба можно соскочить, то от взгляда не удрать. Ствол в здоровенной руке явственно дрогнул. Видно от двери. Лицо павиана исказилось – ужас, без сомнения!.. Чем примитивней человек, тем легче считать его эмоции.
– Я открываю свой театр, и мир всколыхнется, когда узнает о моих постановках! – вдруг громогласно вскричал кукловод.
Мозговая ассоциация права. Мистер Фэйс – Игрок. Двое отличаются от одного тем, что их больше. Чем больше Игроков – тем интересней играть. Bravissimo!
– Никогда больше не носи заряженный пистолет в штанах. – Кукловод изъял из дрожащих пальцев Громилы пистолет. Без усилий. Выщелкнул обойму, та упала с глухим стуком на пол. Передернул затвор, и выскочивший патрон гулко звякнул о дерево. – Прострелишь мозг и чем будешь думать?
Театрал демонстративно засунул пистолет Громиле за ремень, прихлопнул по поясу рукою. Ухмыльнулся. Чуть отодвинулся в сторону, освобождая здоровяку дорогу. Подмигнул. Прищелкнул пальцами.
– Впе-е-ред!
Громила встряхнулся и с суетливой торопливостью шагнул прочь. Оттолкнул плечом режиссера. Подбежал к двери и тормознул рядом с курьером. Оглянулся. Злобно морщась, проорал:
– Ты псих, Фэйс! Глянь-ка в зеркало!
Павиан вблизи – страшно. Ты понимаешь, что это дикий зверь вне клетки. Он в гневе и может сделать все, что пожелает. Мистер Принц думал, что на него смотрят целый час, а прошло одно мгновение. Громила покинул веранду, не закрыв дверь.
* * *Мистер Фэйс поднял со столика свой пистолет, вставил в него обойму, засунул оружие за пояс. Взял початую бутылку виски и попросил:
– Закрой дверь.
Мистер Принц исполнил просьбу и подошел к столику, встал напротив кукловода.
Когда визави – оба мистеры, это равноценный дуэт. Театрал небрежно плеснул виски в два стакана. Один подвинул гостю, кивнул. Но тот лишь вдохнул алкогольный букет.
– Я не пью раньше пяти часов вечера.
– Насильно в рот не льют, – усмехнулся театрал и выпил виски одним крупным глотком. Достал из кармана пиджака пачку сигарет и огниво. – Сигарету?
– Да, благодарю.
Атмосфера доброжелательности возникает, когда джентльмены берут сигареты из одной и той же пачки и курят в свое удовольствие, не спеша, а разговоры разговаривают с нотками мечтательности. Табакокуры лучше понимают друг друга, нежели табачные аскеты.
– Драматические роли наверняка ваше амплуа, мистер Фэйс.
Нет плохих национальностей – есть плохие люди. И хорошие. Этот Игрок – не хороший и не плохой, он странный, даже для Игрока. Бирмингемец, такой акцент только у них.
– Богатый эксцентричный парень, колесящий по свету. Косишь под рабочего, общаешься с шушерой, пьешь и ешь в вонючих забегаловках. Думаешь, что так ты познаешь мир?
– Ваша проницательность сродни вашим актерским талантам, мистер Фэйс, – любезно улыбнулся гость. – И я хочу посетить премьеру, которой откроется ваш театральный сезон. Уверяю, у вас не будет более благодарного зрителя, чем я!
– Well-well… Нравитесь вы мне, мистер…
– Принц.
Если человеку не идет роль слуги, то логично, что его фамилия не Смит[3].
– Да, именно! Да-да! Я так сразу и подумал… Вы мне нравитесь… – Театрал заломил руки над головой, страдальчески закатил глаза к потолку. – Всегда хотел иметь такую благородную осанку, как у вас… Не суждено, увы! Моя мамка – искусная шлюха, а папка – сутенер…
– Впрочем, к черту… – опомнился режиссер.
Играй, да не заигрывайся. Ага! Мамка… папка… Какая-то хрень. Бирмингемец, это он – причина воспоминаний!.. А хрень можно назвать лиричными струнами души, кстати…
– К черту, к черту!
Кукловод расслабил руки, стер с лица страдание, глянул остро.
– Для того, чтобы попасть на премьеру, мистер Принц, надо выполнить два условия. На первое условие вы согласитесь. Только второе условие… вряд ли вас устроит.
Кукловод цинично подмигнул.
Мальчики и павианы – круг общения этого паяца. Немудрено, мать – проститутка, а отец… Верхняя губа гостя рефлекторно вздернулась.
– Мистер Фэйс! Слишком самонадеянно