— В своем доме. Жена уже комнату готовит. Дети вас не увидят. Эта комната обычно закрыта.
— Что за комната такая в доме, что всегда закрыта? Лишняя, что ли?
— Там раньше моя мама жила. Она в прошлом году умерла. Все ждала, когда Абдурагим вернется. А как мы сообщение получили, так на следующий день и умерла. Не дождалась. С тех пор комната закрыта. Дети привыкли, что их туда не пускают. А вас, эмир, думаю, не испугает комната, в которой человек умер.
— Мы сегодня ночью через могилу в подземный ход забирались. И ничего, ни одного привидения не встретили. Только пограничников и «летучих мышей» в дураках оставили. Пусть они привидений боятся.
Батал крепко, до скрипа, завинтил последнюю гайку, проверил остальные, опустил с тихим свистом домкрат и открыл дверцу салона.
— Садитесь. Теперь, думаю, неприятностей не будет.
Он поднял тяжелый домкрат на плечо, собираясь отнести его к задним дверцам машины, за которыми, под сиденьями заднего ряда, хранил инструмент. Поднял баллонный ключ и понес инструмент, чтобы убрать.
Но неприятность пришла с другой стороны, откуда ни сам эмир, ни его моджахеды ее не ждали. Батал зашел за машину, и эмиру, стоявшему перед сдвижной дверцей в салон, видно было только одну распахнутую заднюю дверцу. Он не смотрел в ту сторону, но услышал, как только заскрипели петли дверцы, как что-то с тупым звуком в нее ударило.
Гадисов резко повел автоматным стволом и увидел, как из-за машины вывалилась половина человеческого тела, разорванного где-то ниже груди. Лица видно не было, но одежда не позволяла сомневаться. Это была часть Батала…
Эмир быстро глянул на своих моджахедов, до которых только что, как и до него самого, донесся звук выстрела крупнокалиберной снайперской винтовки. Пуля летела быстрее звука, который цеплялся за кусты.
Раздался звук еще одного выстрела. И тут же упали сразу два моджахеда. И только тогда Рамиз Омаханович сообразил, что колесо в машине лопнуло не само по себе, оно было пробито крупнокалиберной пулей. И эта же пуля раздробила легкосплавный колесный диск…
* * *Звонок с незнакомого местного номера раздался очень скоро. Наверное, майор Аспарухов только-только успел передать его, как его тут же начали набирать. Но я, предложив начальнику штаба дать мой номер местным ментам, трубку из кармана под бронежилетом вытащил заранее. И потому ответил сразу:
— Старший лейтенант Захаров. Слушаю вас.
— Дежурный по районному отделу полиции майор Джафаров, — представился звонивший. — Мне, старлей, только что дали твой номер. Я уже послал вызов всем нашим спецназовцам. Они еще дома. Вызов прошел циркулярно на все трубки, как тревожный сигнал. И машина за ними уже вышла. Где твой взвод сейчас находится и где бандиты?
Я объяснил, не удивляясь, что дежурный по райотделу разговаривает со мной на «ты». Так разговаривают все старшие по званию с младшими по званию, хотя у ментов звания и не военные, а служебные, а это совсем другое дело. Но всем на свете ментам, независимо от места рождения и происхождения, свойственно быть хамоватыми. И потому я предпочел не обращать на это внимания. Но, чтобы менты на шею не садились, я ответил той же монетой:
— Что ты хочешь, товарищ майор?
— Хочу послать БТР со спецназом тебе в помощь.
— А тебе наш начальник штаба ничего не говорил?
— Говорил. Но он далеко и не знает местной обстановки.
— Так вот. Я не далеко. И повторяю то, что сказал наш начальник штаба. Во-первых, бандиты сразу сожгут твой БТР. Долбанут из «Стингера» — мало не покажется. И люди выскочить не успеют. «Стингер» уложит и тех, кто будет «на броне», — воспользовался я тем, что ментовскому майору не известны характеристики ПЗРК, как не известно и то, что «Стингер» не может стрелять по наземным целям. — А потом твой спецназ, если кто-то каким-то чудом уцелеет, попадет под наш плотный обстрел. Почти три десятка стволов создадут такую плотность огня, что голову поднять не удастся… Так что, товарищ майор, лучше вспомни, что тебе советовал наш начальник штаба, и выполняй. Так с тебя по крайней мере погоны за гибель людей не снимут… А с бандитами мы сами справимся.
Тут из-за поворота выехал микроавтобус «Газель» и остановился рядом с бандитами.
— Подожди-ка, майор… Сейчас вопрос будет.
Я положил трубку на землю и поднял бинокль. Это позволило мне рассмотреть номер микроавтобуса. И определить ситуацию там, впереди, на дороге. Микроавтобус приехал за бандитами. Это было абсолютно точно. Бандиты сразу полезли в салон. Отпускать его было нельзя. И я принял решение.
— Сереня! Арнаутов, тебе машину должно быть хорошо видно. Ты сбоку находишься. Не дай им уехать, отстрели колесо, что ли…
— Понял, товарищ старший лейтенант. Работаю.
Я смотрел в бинокль и хорошо видел, как, едва машина тронулась, у нее разорвалось колесо. Ошметками полетела в стороны резина, на куски разлетелся красивый легкосплавный диск. Мне еще не доводилось, кстати, видеть «Газель» с такими колесами. Это, видимо, работал менталитет Кавказа.
Убедившись, что выстрел не был определен и вообще лопнувшее колесо не было воспринято как следствие выстрела, я снова взялся за трубку, в которую что-то без остановки говорил дежурный по райотделу, не интересуясь тем, слушаю я его или нет.
— Скажи-ка мне, майор, кому принадлежит микроавтобус «Газель» с регистрационным номером… — Я назвал номер. — Выясни у гаишников. Машина вроде бы местная.
— Знаю я эту машину. Машина моего соседа. Только вчера, кажется, купил. При чем здесь он? Хороший молодой парень — Батал Габибов. Я с его старшим братом Абдурагимом когда-то вместе в школе учился. Потом Абдурагим уехал в Саудовскую Аравию в исламском университете учиться и там пропал куда-то. Никто не знает, что с ним случилось. А что тебе эта машина, старлей?
— Эта машина только что, на моих глазах, приехала за бандитами, чтобы увезти их в село.
— Не может такого быть! — воскликнул майор уверенно. — Батал — хороший парень, он не может к бандитам иметь отношения. Он работает на механическом заводе мастером в отделе главного механика. Все парня уважают, никто про него слова плохого не скажет.
— Я же не
