— Значит, кто-то обманул наивного мальчишку. Попросил машину, не сказав, зачем она нужна…
— Допускаю, — согласился я. — Но мы, чтобы бандиты не уехали, вынуждены были прострелить переднее колесо. Сейчас водитель ставит запаску.
— Бедный Батал! — посетовал дежурный по райотделу. — Мало того, что обманули, еще и машину ему изуродуют. Можно было бы и в заднее колесо стрелять. Все повреждений меньше.
— Нельзя в заднее, — не согласился я. — Задние колеса у «Газели» сдвоенные. Одно пробьешь, на втором уедет.
— Не знаю. Я не водитель, — признался майор. — Кстати, наша машина возвращается. Спецназовцев собирала.
— Вот и отправь их улицу перекрыть. Где-нибудь в середине села.
— Я понял, — согласился майор кислым голосом. Он, похоже, очень рвался проявить себя, отправляя свой спецназ нам в помощь. Но я-то хорошо знаю, чем такие ситуации заканчиваются. Помощь в этом случае бывает нужна не нам, а ментам. И нам приходится их выручать.
— У меня все. Конец связи, — сказал я и отключился от разговора, чтобы снова поднять бинокль и рассмотреть, что на дороге делается.
Ситуация требовала повышенного внимания. Я увидел, что выстрел в колесо вопрос не решил. Водитель, как бы его ни звали, поставит запаску, и микроавтобус уедет и увезет бандитов. Следовало решать, что делать дальше, — пешком отслеживать уехавшую машину или атаковать бандитов и уничтожить их на месте, не позволив въехать в село.
Я выбрал второе, поскольку надежды оперативно найти банду в селе у меня не было. Тот же Батал Габибов, если он дал кому-то машину, скажет, кому именно. Но где гарантия, что тот человек повез бандитов к себе домой? Он может где-то остановиться, посадить в «Газель» еще несколько человек из банды и выехать из села. А мы бы уже не имели возможности преследовать их.
Бандитов могут высадить в любом месте, и они уйдут в горы, где залягут на дно. А потом выплывут с выстрелом из ПЗРК «Стингер» по гражданскому самолету.
Допустить такого развития событий я не мог. И потому принял решение уничтожить большинство бандитов. Хотя бы одного требовалось взять в плен, чтобы узнать, есть ли еще бандиты в селе. Допросить пленного по законам военного времени я сумею. Обычно боль и вид собственной крови развязывает людям язык.
— Валера! Лусачев! — позвал я третьего снайпера взвода с самой убийственной в Российских вооруженных силах винтовкой.
— Слушаю, товарищ старший лейтенант.
— Машину отпускать нельзя. Возьми на себя водителя.
— Понял. Работаю.
— Соколянский!
— Я, товарищ старший лейтенант, — отозвался сержант.
— Сразу после выстрела Лусачева включайся в работу. На твоей ответственности бандиты на обочине. Взвод поможет их уничтожить. Постарайся сделать так, чтобы хоть кого-то оставить в живых. Сумеешь?
— Сумею. Я как раз на прицеле двоих держу. Один за другим стоят. Первому пуля ногу оторвет, второго, надеюсь, только покалечит. Валера, работай, я за тобой!
— А я, товарищ старший лейтенант? — с наигранной обидой в голосе сказал младший сержант Арнаутов. — Меня-то забыли.
— Ты, Сереня, сделай так, чтобы бандитами некому было командовать. Видишь того типа у машины? Он — твой. Но очередь соблюдай.
Бинокль позволил мне увидеть такую картину. Водитель нес на плече большой пневматический домкрат. Хотел положить его под заднее сиденье. Пуля младшего сержанта Лусачева не позволила ему это сделать. Водитель был разорван пулей на две части, домкрат упал на распахнутую дверцу, а половина водителя легла рядом с машиной.
Тут же упали вскочившие было на ноги два бандита на обочине. Соколянский стрелял предельно точно. Я не видел результат его выстрела, но попал он бандитам по ногам. Это можно было определить по тому, как они падали. И почти сразу за этим упал рядом с машиной человек, который всеми командовал. Его ударило о машину и отшвырнуло на дорогу. Упал он уже без головы.
Выстрела Арнаутова слышно не было. Глушитель «Выхлопа» свое дело сделал отлично. Тут же с разных сторон заговорили автоматы бойцов взвода и срезали с обочины троих оставшихся бандитов.
Я встал и поспешил вперед. Мне еще следовало допросить раненного в ногу бандита. Одна крупнокалиберная пуля на двоих — для кого-то это покажется нонсенсом. Но для снайперов спецназа ГРУ это обычная практика. Их даже специально обучают таким выстрелам. Для первого противника пуля, естественно, окажется смертельной. Бывает, что и второго убивает, но чаще просто калечит. Особенно если выстрел направить в ноги.
Я надеялся найти бандита-калеку живым…
Примечания
1
«АК-47» имеет калибр 7,62 мм, а «АК-74» — калибр 5,45 мм.
2
КРУС «Стрелец» — комплекс разведки, управления и связи «Стрелец», важная технологическая составляющая часть экипировки «Ратник».
3
Кистинцы — этнические чеченцы, исторически проживающие в Грузии, носящие грузинские фамилии, но разговаривающие на вайнахском языке своих предков и исповедующие ислам суннитского толка.
4
Устье пещеры — вход в пещеру.
5
Упаковка (вьюк), переносимая одним бойцом-огнеметчиком, всегда несет только два заряда.
6
Термобарическая граната в закрытых помещениях выжигает все на площади до восьмидесяти квадратных метров.
7
«Принудиловка» — термин из лексикона спецназа ГРУ и спецназа ВДВ, которые только и выполняют прыжки с парашютом со сверхмалых высот. При таком прыжке вместо вытяжного парашюта через трос и закрепленный на самолете или вертолете карабин вытягивается сразу основной купол. При этом отсутствует запасной парашют. Удар, происходящий при торможении падения раскрытым куполом, считается «издержками производства», его требуется просто перетерпеть. Не следует путать с принудительным раскрытием парашюта при прыжках начинающих парашютистов. У начинающих всегда бывает принудительное раскрытие парашюта, но только
