- Отдаю должное вашей памяти, дружище, - сказал я.
- Пустое, сэр. Это - моя работа.
- А скажите, Питер. Для меня никто ничего не оставлял?
- Не припомню, сэр. Но если вы намекаете на свои вещи, то они - в целости и сохранности. Лежат себе в кладовой. Хотите забрать?
- Даже не знаю. Впрочем, взглянул бы. Может, что-то ценное осталось в карманах одежды.
- Сейчас принесу, - сказал портье и исчез в глубине коридора. Через две минуты мужчина вернулся.
- Вот он, сэр, - мой старый кожаный чемодан лёг на стойку.
Я откинул крышку и первое, что увидел, был античные часы - светильник, лежащий поверх остальных вещей. Я взял его в руки и, зачем-то заглянул внутрь. Донышко сосуда ещё пахло маслом.
"Не помню, что стало со светильником на Крите. Как он сюда попал?" - спросил я сам себя.
- Простите, Питер. Эту вещь никто не приносил для меня, не просил передать?
- Затрудняюсь сказать, сэр. Что-то не так?
- Нет, нет. Всё нормально, - пробормотал я, заворачивая лампу в носовой платок и пряча её в сумке для бумаг.
Перед моим внутренним взором возникло лицо странного антиквара-часовщика.
"Интересно. Та лавка существует? Она - ещё на прежнем месте? - подумал я, закрывая чемодан.
- Питер! Отнесите, пожалуйста, чемодан обратно. Я зайду за ним позже.
- Хорошо, сэр, - кивнул головой портье и снова исчез.
Не дожидаясь его возвращения, я выскользнул на улицу и через полчаса уже стоял в подворотне перед дверью, слева от которой висела знакомая мне вывеска "Лавка древностей. Часовщик". Прозвенел колокольчик, я переступил порог и увидел те же стеклянные витрины, в которых ждали своего покупателя старые вещи. На месте оказались стены, закрытые деревянными панелями, светильники, где загадочно мерцал огонь. Решение пришло неожиданно. Желание отправиться в глубины времени овладело мной почти мгновенно. Воспоминания о былых приключениях уже туманили мой разум. Картины из прошлого казались мне похожими на цвет и вкус хорошего старого вина, которое я ужасно хочу попробовать, но не знаю где найти.
- Женщины, которых мы когда-то любили, остаются в нашей памяти лучами яркого тёплого света, который манит к себе, словно огонь маяка, - тихо сказал я сам себе.
Прозвучавший в этих словах пафос заставил грустно улыбнуться. Страница была перевёрнута, и не хотелось вновь открывать давно прочитанную книгу, поэтому, я продолжал искать оправдание уже принятому решению.
"Какого чёрта? Почему бы нет? Спокойная размеренная жизнь в Лондоне - слишком пресная штука. И потом, мои литературные занятия требуют хорошей встряски и новых впечатлений. Время хранит слишком много тайн, чтобы не попытаться пролить на них свет. Может быть, я найду способ изменить прошлое и настоящее в лучшую сторону… А что, если прошлое меня убьёт?" - эта мысль показалась мне смешной, немного странной, а содержащаяся в ней перспектива - абсурдной и не особенно ужасной.
"Смерть рано или поздно, приходит к каждому человеку. Не умирает лишь прошлое в воспоминаниях поколений, фотографиях, старых вещах, древних свитках, рукописях, книгах".
Моя рука непроизвольно поднялась и тронула колокольчик над дверью.
"А как же Диана? Что скажет она, если я исчезну, даже не объяснив, почему, куда и зачем? Но, ведь это ненадолго. День, от силы два. А потом я вернусь, - сердце уговаривало разум. - А если всё будет иначе? Если время оставит меня в прошлом на неопределённый срок или навсегда? Ну и пусть".
- Надеюсь, Диана поймёт меня, найдёт способ вернуть непутёвого мужа и простить, - мой шёпот был прерван звуком шагов. Для колебаний не оставалось времени.
От старой канцелярской стойки викторианской эпохи навстречу мне уже шёл человек. На одной руке у него красовался чёрный испачканный мелом нарукавник. Воротник белой рубашки был схвачен у горла плохо завязанным светло-коричневым шёлковым бантом, где виднелись следы того же мела. Нелепый прозрачный пластиковый козырёк съехал на брови, глаза прятались за толстыми стёклами очков. На шнурке висел длинный футляр ювелирной лупы. Две широченные подтяжки удерживали на тощем животе просторные серые брюки с пятнами чернил, разбросанных тут и там. Хозяин лавки снял козырёк, достал из кармана брюк платок и вытер лоб.
- Вот и вы, сэр, - сказал часовщик. - Давненько к нам не заходили. Вы, я вижу, принесли мой светильник, - добавил он, наблюдая, как я разворачиваю свёрток.
- Хотите обменять на что-нибудь?
"У всякого безумия есть своя логика", - в памяти всплыли слова Шекспира.
- Да, хочу, - сказал я, чувствуя нетерпение.
- Прошу, выбирайте, - торговец временем включил дополнительные лампы, стёкла витрин засверкали отражённым светом, и я с волнением стал разглядывать странные вещи, которые открывали дверь в прошлое.
Часовщик, не торопясь, испытующе глядя на меня, доставал из ящика стола знакомый хронометр с дарственной надписью "Подпоручику Бочкарёвой…" Часы раскачивались на цепочке, словно маятник, завораживая латунным блеском.
Благодарю G. N. за всё, что она сделал для меня.
Автор.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/
