Я люблю горы! Представляю их частью самого себя, а себя частью их. И блаженство приобщения к великому охватывает всё моё существо. Я полностью отключаюсь от мира сего, от мира сплошной суеты и постигаю великое и значимое, описать которое словами невозможно. Можно только передать чувствами души. И в этот момент начинаешь понимать: как беден язык, по сравнению с богатством чувств! Хочешь внести фальшь и порочность в прекрасное – попробуй выразить его словами, зрительными образами или сочетанием звуков – для истинного ценителя прекрасного все это будет всего лишь грубой копией. Возможно, что когда-либо и появится новый вид искусства – искусство чувств души, которое станет на несколько порядков реалистичней, более точно и тонко воспринимаемо, чем достижения человеческой культуры, воспринимаемые пятью органами чувств человека.
Горы можно любить, если быть с ними, понимать и чувствовать их. Я живу в Крыму всё лето и каждый день просыпаюсь чуть свет, разбуженный моим живым будильником – приветствием наступающего утра первой ранней, неизвестной мне пташки. Подобно горнисту она настойчиво поёт свою песню, пока не убедится, что разбудила всю Природу ото сна, пока не разбудит и меня. Но как тяжело пробудить спящее царство Природы! Ночь в июне только шесть часов. И восемнадцать часов летнего зноя и тысячи неотложных дел, не проделав которые зиму не преодолеешь. Таков ритм всего живого в Природе. И только я в этом отношении пренебрегаю законами Природы: пробуждаюсь не для дел земных «во имя живота», а в основном для творений, возможно, возвышенных. И не боюсь, что ждет меня зима суровая – мною овладела страсть творчества, с которой я, даже с риском для жизни, не могу совладать. Но все же, как бы я того не хотел, земная суета меня подчиняет и истощает, отбирает у меня львиную долю моей жизненной энергии. Вокруг не люди, а сплошные духовные вампиры, выжимают из тебя жизненные силы, вплоть до последней капли. Потому-то я и просыпаюсь еще до рассвета, когда все тёмное и худое стремглав уносит ноги в царство тьмы, заслышав голос ранней пташки, которая извещает Мир о приближении непобедимых сил Добра. Только в этот короткий предутренний период, когда зло ночной тьмы уже сошло с арены, а источник зла на земле – человек ещё не проснулся и не продолжает неоконченное вчера превращение Добра в Зло, по-настоящему ощущаешь хрустальную чистоту жизни.
В эти предрассветные минуты босиком, ощущая свежесть утренней прохлады всем полунагим телом, взбираюсь по откосам на вершину ближайшей горы. Ступаю мягко, воспринимая благо земли через росистую мягкую траву и плотную твердь скал, чуть прохладных, успевших за ночь остыть. И чувствую под ногами утреннее дыхание горы…»
При слове «Небо»:
НЕБО уже светлеет. Тихо, в ожидании рассвета, стоит лес, не шелохнув даже малым листиком своих деревьев. Вся Природа, уставшая от вчерашней дневной жары и тяжелого летнего труда, впитывает в себя последние, перед пробуждением, секунды блага легкого дрёма, окончательно восстанавливает силы, чтобы грядущим днём снова отдаться суете во имя своего выживания. Я тихо иду, боясь разбудить моих милых младших братьев нашей общей матушки Природы. Я впитываю в себя Добро губкой своей сути, которая иссушилась за прошлый день. Я вдыхаю бальзам утреннего горного воздуха, чистого и благодатного, как ключевая вода в пустыне. Иногда меня обволакивает аромат цветущих трав и кустарников, запах грибов или опавшей хвои. Ногами ощущаю приятную прохладу мха и чувствую возбуждающий массаж ступней ног. Я не иду, а лечу. Потому что только мое тело с лёгкостью «шлёпает» босыми ногами по горной тропе, а душа парит в неге неземной. На тропе передо мной то тут, то там появляются грибы – сыроежки и маслята, на обочине и под деревьями – подберезовики и моховики, под кустарниками – шампиньоны, которые тут же попадают мне в лукошко. Чуть-чуть не раскрывшиеся бутоны каперсов, по-весеннему огромные, как луковицы украсят мой холостяцкий стол зимой под восхищенные возгласы моих друзей, дегустирующих экзотическое блюдо.
Но вдруг я останавливаюсь как вкопанный и рука машинально тянется за…, нет, не за орудием самообороны, а за ручкой и бумагой, которые всегда со мной. Это вдруг из потока мыслей и чувств выкристаллизовались и блеснули как вспышка молнии самородки мысли – афоризмы или изречения, или даже рифма стиха… И я тут же, там, где стоял тороплюсь их удержать и зафиксировать в том первозданном виде, как они зародились, чтобы пополнить коллекцию их собратьев. Ведь в горы я хожу не за грибами и не за каперсами, а за мыслями и уникальными рифмами стихов…
А тем временем полоса небосвода у горизонта из светло-голубого приобретает розовый, затем пурпурно-красный цвет, предвещая появление князя Мира света. И вот огромный диск солнца медленно выталкивается из моря и принимается сферой небосвода, по которому ему уже определён путь. Заиграл листьями лёгкий ветерок, пахнуло в лицо его свежим дыханием, всей полнотой лёгких ощущаешь аромат горного леса. Усилилось многоголосье птичьих песен. И все это: и аромат горных лесов, и симфония многообразных звуков, оторвавшись от земли, устремилось ввысь, к солнцу, к небу, принося им хвалу и благодарность за благо, которое они дают земле и всем её обитателям.
Как редко мы смотрим и видим небо, горы, лес, море и в целом Природу. Ведь все наше внимание сосредоточено на земных проблемах. Но ведь обращаясь к небу и Природе, которая под ним, очищаешься. Суетясь на земле, загрязняешься. Природа притягивает, манит к себе и готова принять в свои объятия, раскрыть вошедшему в неё все свои секреты. Но мы не готовы, потому что не хотим оторваться от земли с ее пороками и соблазнами. Она нас не отпускает и вряд ли когда отпустит. Ведь мы рождены землей и в неё, в конечном итоге, уйдем, оставив небу то, что было нам от него даровано – душу».
Но чары крымской Природы – всего лишь прелюдия, и в то же время основа курорта. А новые знакомства, курортные романы, одни лишь мимолётные вспоминания о них заставляют так трепетно биться никогда не стареющее сердце!.. И эта сторона курорта не осталась вне внимания
