Раскрыв глубоко погребенные тайны своего психологического мира, Линь Юнь испытала облегчение, в то время как ее потрясенные слушатели молчали. Солнце клонилось к горизонту. Над Гоби сгущались сумерки. Отраженное от зеркала сияние окрашивало всех присутствующих золотистым цветом.
– Что было, то было, дочка. Теперь мы должны взять на себя ответственность за свои поступки, – медленно произнес генерал Линь. – А теперь сними кокарду и погоны. Ты теперь не солдат, а преступница.
Солнце нырнуло за горизонт, и поверхность зеркала потемнела, как и глаза Линь Юнь. Несомненно, горе и отчаяние молодой женщины были такими же бескрайними, как и ночная пустыня. Глядя на нее, Динг Йи словно снова услышал ее слова, произнесенные на могиле Чжан Биня: «Я выросла в армии. Вряд ли я смогу полностью принадлежать чему-либо другому. Или кому-либо другому». Линь Юнь медленно подняла руку к погону на левом плече, но не чтобы его сорвать, а чтобы потереть.
Динг Йи заметил, что ее палец оставляет за собой след в воздухе.
Когда Линь Юнь прикоснулась к погону, время словно остановилось. Это был последний образ, оставленный ею в мире, после чего ее тело стало прозрачным, быстро превращаясь в хрустальную тень. Полностью перейдя в квантовое состояние, Линь Юнь исчезла.
Стоял у развилки я двух дорогВ лесу пожелтевшем, и сразу обеМеня привлекали……я выбрал чуть меньше исхоженный путь,И дело всё, видимо, в этом.Глава 33
Победа
Когда Динг Йи закончил свой рассказ, за окном уже рассвело. Истерзанный войной город встречал утро нового дня.
– Твой рассказ получился хорошим, – сказал я. – Если ты хотел утешить меня, ты своего добился.
– Ты думаешь, я смог бы придумать все это?
– Почему Линь Юнь так долго оставалась в квантовом состоянии, раз вы все ее наблюдали?
– На самом деле над этим самым вопросом я ломал голову с тех самых пор, как дошел до существования макроквантового состояния: есть большая разница между квантовым мыслящим индивидуумом и обычной квантовой частицей, лишенной чувств и сознания, и, рассматривая волновую функцию, описывающую первый объект, мы упускали один важный параметр. А именно, мы упускали наблюдателя.
– Наблюдателя? Какого?
– Самого индивидуума. В отличие от обыкновенных квантовых частиц, лишенных сознания, мыслящий квантовый индивидуум способен наблюдать самого себя.
– Ну хорошо. Но что означает способность наблюдать самого себя?
– Ты же сам это видел. Она оказывает противодействие другим наблюдателям и позволяет сохранить квантовое состояние.
– И как проявляется эта способность?
– Вне всякого сомнения, через какой-либо крайне сложный эмоциональный процесс, который мы даже представить себе не можем.
– Значит, Линь Юнь вернется снова? – с надеждой задал я этот жизненно важный вопрос.
– Вероятно, нет. Объекты, вступившие в резонанс с энергией реакции макросинтеза, в течение какого-то промежутка времени после завершения резонанса сохраняют значительно более высокую вероятность состояния существования, чем состояния разрушения. Вот почему мы наблюдали все эти вероятностные облака, пока продолжалась реакция. Но с течением времени квантовое состояние ослабевает, и в конце концов состояние разрушения пересиливает состояние существования.
– О!.. – вырвалось из самой глубины моего сердца.
– И все же вероятность состояния существования остается, какой бы ничтожной она ни была.
– Вроде надежды, – пробормотал я, стараясь стряхнуть с себя слабость.
– Да, – согласился Динг Йи. – Вроде надежды.
Словно в ответ на его слова с улицы донесся гул. Подойдя к окну, я увидел толпы людей, и из домов выбегали все новые и новые, собираясь в возбужденные кучки по три-пять человек. Больше всего меня поразило выражение их лиц: люди сияли, словно утреннее солнце. С начала войны я впервые видел такие радостные улыбки на столь многих лицах.
– Идем на улицу, – сказал Динг Йи, прихватив со стола початую бутылку рисовой водки.
– А выпивка-то зачем?
– Возможно, она нам понадобится. Разумеется, в том маловероятном случае, что я ошибаюсь, не смейся надо мной.
Не успели мы выйти из дома, как к нам из толпы бросился Гао Бо. Я спросил у него, что случилось.
– Войне конец! – воскликнул он.
– Мы капитулировали?
– Мы победили! Неприятельский альянс распался, враги один за другим заявляют о безоговорочном прекращении огня. Они уже начали отводить свои войска. Победа!
– Вы еще не проснулись.
Обернувшись к Динг Йи, я увидел, что тот нисколько не удивлен этим известием.
– Это вы еще не проснулись. Все с вечера следили за ходом мирных переговоров, – сказал Гао Бо. – А вы чем занимались? Отключились?
Он снова влился в ликующую толпу.
– Ты это предчувствовал? – спросил я у Динг Йи.
– Я не обладаю даром предвидения. Но отец Линь Юнь предсказал такой исход. После исчезновения дочери он сказал, что реакция макросинтеза, вероятно, положит конец войне.
– Почему?
– На самом деле все просто. Когда правда о катастрофе со сгоревшими микросхемами выплеснулась за пределы страны, весь мир содрогнулся от страха.
– Это еще почему? – улыбнувшись, покачал головой я. – Даже наше термоядерное оружие никого не пугает.
– Есть огромная разница между термоядерным оружием и этим. Возможность, о которой ты даже не подумал.
Я недоуменно смотрел на Динг Йи.
– Сам подумай. Если бы мы взорвали все наши ядерные бомбы на своей территории, что бы произошло?
– На такое способен только безмозглый кретин.
– А теперь предположим, что у нас полно макроядер, сжигающих микросхемы. Сотня или даже больше. И мы продолжаем проводить реакции макросинтеза на своей собственной территории. Это по-прежнему глупость?
Только тут я осознал, какую возможность имел в виду Динг Йи. Если в том же самом месте произойдет вторая реакция макросинтеза, идентичная
