— Я тоже против, — молвила Сабрина Глевиссиг, тряхнув копной черных волос.
— Против и я, — сказала Кейра Мец, — потому как девчонка просто пытается нас перехитрить и сбежать.
— Кто-то здесь, — спросила Йеннифэр, зловеще сощурив глаза, — осмеливается сомневаться в словах моей дочери?
— Молчи, Йенна, — зашипела Филиппа. — Молчи, пока я окончательно не потеряла терпение. Ты здесь нежеланный гость, а не чародейка Ложи. У нас два голоса против.
— Я голосую за то, чтобы Цири поехала на встречу в Геральтом, — Трисс ободряюще улыбнулась Цири. — Я знаю, что она не нарушит данное нам здесь слово. И хотела бы также сопровождать её в поездке. Помогать словом и делом.
— Я присоединяюсь к голосу Трисс, — произнесла Маргарита Ло-Антиль.
— Я согласна, чтобы Зираэль отправилась на встречу с ведьмаком и теми, с кем хочет попрощаться, — Францеска Финдабаир кивнула. — А причину своего решения я объяснять не считаю нужным.
— Мой голос в пользу Цири, — кратко бросила Ида Эмеан. — Потому что чувствую, что это правильно.
— Я «против», — безэмоционально заявила Ассирэ вар Анагыд. — Потому что тракты к Ривии опасны, и неизвестно, какую угрозу они представляют для Цири.
— Я симпатизирую этой девушке и ведьмаку, который сделал всё, чтобы найти её и спасти, — гордо произнесла Фрингилья Виго. — Без ведьмака не было бы здесь и самой Цири. Мой голос в их пользу.
— Чаши весов уравновесились, — ядовито произнесла Сабрина Глевиссиг, самодовольно улыбнувшись. — Предлагаю голосовать тайно, потому как мы ничего не решили.
— К чему это? — неожиданно для всех заявила Йеннифэр. — Разве я всё ещё не член Ложи. Поскольку никто официально не лишал меня моего здесь места. И, надеюсь, никому объяснять не надо, каким будет мой ответ?
— Ты переходишь рамки дозволенного, — голос Филиппы Эйльхарт сквозил неодобрением. Чародейка поднялась со своего кресла, увидев, как Йеннифэр удержала порывающуюся встать и кричать Цири. Сова вцепилась взглядом в пылающие гневом глаза пепельноволосой, погружаясь в них с головой.
***
Под огромным иссохшим древом Висельников воет волк, подняв морду к полной луне, что едва виднеется за пеленой снежной пыли, поднимаемой с промёрзлой земли, укутанной саваном сугробов и льда. Ветер треплет его белую шерсть. Вой зверя, тоскливый и одинокий, мгновение спустя сменяется хриплым и надрывным лаем, будто переходящим в зловещий смех. Филиппа цепенеет, не в силах сдвинуться с места, не способная защитить себя заклинанием. Зверь дышит. Клубы пара вьются возле его пасти. И горящий взгляд его глаз устремляется к чародейке. Вой не прекращается. Он теперь в самом ветре, в слепящем глаза колючем вихре снега, остервенело бьющем по лицу. Сквозь завывание вьюги она слышит шипение и захлёбывается не вырвавшимся наружу криком, когда древо Висельников обвивает кольцами гигантский змей, буравя её жёлтыми вертикальными зрачками. Тварь шипит, сильнее сжимает кольца вокруг иссохшего ствола древнего дуба. Кровь густыми карминовыми каплями сочится по трещинам в коре. С кипящим треском падает на белый снег. Змей шипит. Волк воет жутким лающим смехом.
А через следующее мгновение снега сменяются пожарищами, запахом гари и жжёной плоти. Воздух полнится криками агонизирующих людей. Но вновь дыхание вьюги сметает жар пламени от горящих хат и людских тел, висящих на столбах бесформенными, обугленными скелетами. Крики людей захлёбываются, тонут в оглушительном вое вьюги.
Филиппа силится зажмурить глаза. Но чья-то невидимая сила не позволяет ей отвести взгляд полный ужаса. Эта сила словно насмехается, питаясь страхом чародейки, словно даёт понять, что здесь она бессильна. На короткий миг среди хаоса разразившейся стихии она видит нечёткий силуэт и взгляд, пылающий пламенем ледяной смерти.
Кто-то зовёт её. Окликает. Чудовищный пейзаж сменяется зеленеющими под летним солнцем холмами. Она слышит плеск озёрных волн. Ощущает, как прохладная вода холодит босые ноги. Ловит витающий в воздухе запах цветущих яблонь и диких роз. Аккуратный домик, построенный из дерева и прислонившийся боком к усыпанному можжевельником холму, приковывает взгляд женщины, когда двери дома распахиваются. Воздух мгновенно наполняется переливающимся детским смехом. Она видит себя со стороны. Маленькая девчушка с тёмно-карими глазами улыбается ей, бросая камешки в озеро. Внимание её приковывает силуэт, мелькнувший среди цветущих яблонь.
— Вильгефорц?
Но силуэт замирает. Оборачивается. На неё изучающе смотрят совсем другие глаза. Глаза, которые преследуют её с резни на Таннеде.
— Тебе здесь не рады, — голос его сквозит продирающим холодом. А затем мир вокруг неё и само время рвутся на части, когда кто-то тянет её за рукав платья.
***
— Филиппа! — резкий голос Шеалы де Тансервилль вырвал её из оцепенения. — Мы ждём.
В раскрытое окно повеяло холодом, и Филиппа подавила в себе порыв съёжиться от образов, всё ещё мелькающих перед глазами. «Смерть, — подумала она, — я видела нашу смерть».
— Мы, — наконец произнесла она уверенным и твёрдым голосом, — чародейки Ложи, решаем судьбы мира. Но даже мы не в силах противиться тому, что зовётся Предназначением. Предназначение, в которое я с недавнего времени начала верить и понимать. И поэтому вам так же следует понимать, что оно не более, чем надежда. Оружие против грядущих бедствий. Чему суждено случиться, то случится, как бы мы не противились происходящему, — Филиппа взглянула на Цири. — Что-то уже исполнилось, что-то только грядёт. И поэтому я отдаю свой голос Цири.
— Госпожа Йеннифэр, — едва слышно прошептала Цири. — Это…
— Идём, — так же тихо ответила ей чародейка. — Они ждут нас.
***
Замок Стигга содрогался взрывами, эхо которых раскатами грома проносилось среди горных хребтов. Озеро у подножия замка кипело и пенилось, ломая остовы и без того давно уже погибших кораблей, некогда затянутых в него из бездны Седны.
Ворон, пролетающий над ущельем, своим мудрым взглядом мог видеть нескольких магов, насылающих огненные заклинания в сторону замковых стен. Мог видеть колонну солдат, облачённых в чёрные доспехи с пылающим солнцем на них. И видел, как за изгибом горной дороги, ведущей прочь из ущелья, скрылись восемь всадников, оставив за спинами всё ещё пылающий и содрогающийся магическими взрывами замок Стигга.
***
Мощеный базальтом приозёрный бульвар, ведущий к корчме «У Вирсинга», встретил троих конников плеском озёрных волн и далёкими криками чаек. Кирилл бросил взгляд на возвышающийся над городом замок Ривии. Оглядел задумчивым взглядом каменные дома, тесно разместившиеся вдоль
