С этими словами Ламберт поднялся на ноги и быстрым шагом вышел вон из залы, ворчливо бормоча себе под нос. Кирилл поёрзал на твердой скамье, зябко кутаясь в куртку Эскеля. Бледные, тонкие, почти прозрачные пальцы ребенка коснулись шероховатой поверхности медальона, ощутив внезапный энергетический импульс. Ведьмаки переглянулись, почувствовав незаметное для обычного человека возмущение магического поля; волчьи медальоны отозвались на всплеск магии привычным дрожанием.
Мальчик закрыл глаза, изо всех сил пытаясь вспомнить лица отца и матери, и разочарованно шмыгнул носом, когда усилия не увенчались успехом. Он отчётливо помнил, что у него были родители, но их образы растворялись, упорно не желая всплывать в памяти. Кирилл полностью ушёл в себя, не понимая, куда он попал и кто все эти странные люди, так напоминавшие ему героев любимых мультфильмов, что сражались с чудовищами и драконами, спасая людей от гибели. Но разве сказки могут стать реальностью? Кирилл в чудеса не верил, как не верил в Деда Мороза, который, по словам матери, приносил ему подарки каждую новогоднюю ночь. Родители покупали их сами, и мальчик знал об этом, но, не желая расстраивать, делал вид, что всему верит.
— Пора бы привести тебя в божеский вид, а то грязнущий весь, словно краснолюд в угольной шахте, — Весемир поднялся из-за стола, направившись в соседнее помещение, которое служило чем-то вроде импровизированной ванной комнаты, все нехитрое убранство которой составляли деревянная бадья, самодельный умывальник и маленький покосившийся столик. Подоспевший Кирилл с удивлением обнаружил рядом с бадьей заранее кем-то приготовленный кусок чёрного мыла, пахнущего хвоей, и глиняную плошку, наполненную ароматным маслом.
— Раздевайся и залезай в бадью, вода стынет, — старый ведьмак стянул куртку с узеньких детских плеч. — В этом ведре теплая вода, в другом — холодная. Тебе помочь?
Найдёныш отрицательно замотал головой, срывая с себя изодранную рубашку. Весемир задержался в дверях, окидывая взглядом мальчишку, чья спина и руки были покрыты уже успевшими пожелтеть синяками и ссадинами. Тонкий, едва заметный шрам тянулся через всю спину от правой лопатки до левого подреберья, внизу пересекаясь с другим, полученным совсем недавно. Паренёк дёрнулся и зашипел, неловко задев пальцами глубокую ссадину на левом предплечье. Весемир отвернулся и вышел из комнаты, встретившись глазами с вопросительным взглядом Эскеля.
— Ты уверен, что мы поступили правильно, решив оставить его у себя? — ведьмак стоял у стены, скрестив на груди руки. — Что, если Ламберт прав? Он осторожничает, и кажется мне, что не зря. Ты ведь почувствовал вибрацию медальона: и сейчас, пока мы ели, и во время открытия того портала. Обычные магические порталы не могут так сильно влиять на стихии, а тут при его появлении едва ли не Рагнарёк случился. Что-то с парнем явно не так.
— Да, в самом деле, — Весемир кивнул, бросая задумчивый взгляд на дверь, за которой остался мальчик. — Уж не думаешь ли ты, что он — Исток?
— Я не встречал таких раньше, поэтому понятия не имею, по каким признакам их определяют, — Эскель в растерянности пожал плечами.
— Если он один из них, то можно заранее заказывать себе гробы, — раздался хриплый голос Ламберта, вернувшегося со двора. — Он грёбаная бомба, которая рванёт, когда никто не будет ждать. Я помню сплетни, которые бродят от одной кметской избы к другой. О детях, чьи неконтролируемые силы могут уничтожить целую деревню. Что тогда говорить о парочке ведьмаков? Сам подумай, старик: если мы оставим его здесь, то рано или поздно поплатимся за свою беспечность.
— Он всего лишь ребёнок, Ламберт. Если он и вправду из другого, неизвестного нам мира, то без помощи он долго не протянет. Его разорвут — если не чудовища, то чародеи, пожелавшие препарировать столь редкий экземпляр в надежде обратить силы мальчика себе на пользу, — Весемир устало потер пальцами переносицу. — Я видел достаточно детских смертей, чтобы так просто наплевать на жизнь, которую в моих силах сохранить.
— Тебе бы в философы податься, а не в ведьмаки, — Ламберт с досадой пнул носком сапога полусгнивший ящик, неудачно попавший под раздачу; в воздух взвилось облако едкой пыли. — Я здесь один, кажется, кто лишён всяких чувств и сожалений. И я не буду биться головой об стену, если этого шалопая вдруг сожрёт какая-нибудь виверна или гуль.
— Никто и не сомневался в обратном, — Эскель усмехнулся: разбушевавшийся ведьмак начал неудержимо чихать. — Может, стоит дождаться возвращения Геральта?
— Который вернётся на руины замка и найдёт среди камня и пепла скелеты трёх идиотов, — проскрежетал сквозь зубы Ламберт, переводя взгляд с одного товарища на другого. — Делайте все, что вашей душе угодно. А я и близко не подойду к этому… непонятно из какой магической ерунды сделанному ребёнку, — Ведьмак выплюнул последнее слово, брюзгливо поджав губы.
— В любом случае, Эскель прав. Мальчик останется здесь по крайней мере до тех пор, пока Белый Волк не вернётся на зимовку, — подытожил Весемир.
— Если он вообще соизволит появиться этой зимой, — парировал Ламберт, сделав хороший глоток из поясной фляги.
— Должен появиться. Он и прошлой-то зимой не был, — Весемир кинул взгляд на тяжёлую дверь ванной комнаты и жестом приказал ученикам замолчать. Те, переглянувшись, недоуменно пожали плечами. — Вы что-нибудь слышите?
— Что именно? Всё тихо и спокойно, старик, — небрежно отмахнувшись, фыркнул Ламберт.
— Вот именно. Не слышно вообще ни звука. Пятью минутами ранее я отчётливо различал какую-то возню, — старый ведьмак замер, прислушиваясь. Ничего. Звенящая тишина, которую нарушали лишь дыхание ведьмаков и треск поленьев в очаге. — А сейчас всё тихо…
С этими словами Весемир бросился к двери, за которой оставил мальчишку. Стук сапог гулким эхом отразился от каменных стен, затерявшись между деревянными стеллажами.
— Кирилл? — ведьмак с силой толкнул дверь, шагнув в помещение. Горный ветер ударил в лицо, ворвавшись в настежь открытое маленькое оконце. Стол, послуживший опорой для ведра, валялся рядом с «сообщником», став невольным соучастником побега. — Ах ты, скользкий маленький угорь! Ламберт, Эскель! Наш гость сбежал!
Оба ведьмака высыпали наружу, начав тщательно прочесывать внутренний двор. Золотой луч заходящего солнца, пробившись из-за гор, окрасил землю в кроваво-красный цвет. Сумерки, что плавно спускались на ущелье, отвоёвывали у света дня новые и новые территории, неумолимо погружая всё вокруг в вечерний мрак.
— Он не мог далеко уйти, — прокричал Весемир из окна, откуда так ловко выбрался маленький беглец.
Ведьмаки безошибочно распознали отчётливые следы маленьких ног, терявшиеся в зарослях колючего кустарника,
