— Я вам верю, мистер Соул, — проговорил Юпитер, положив на моё плечо механическую руку.
— Уж в тебе-то точно не сомневаюсь, — поднеся браслет на запястье к Юпитеру, сказал я, — ты помнишь об этом?
— Конечно, мистер Мартин, — отлетев в сторону и слабо пиликнув, сказал Юпитер, — мне нужно что-то подправить?
— Пока что нет, — с глубохим вздохом сказал я, — но держи это в голове.
— Вы хотели сказать в нейромодуле, сэр, — робот выдержал короткую паузу, — это и была ваша великая месть, Мартин?
— Считай, ты полностью отмщён, — отодвинув его в сторону ладонью, бросил я.
— Это было не больно и странно, — пропиликал Юпитер, — разве в этом заключается месть?
— Порой странности бывает достаточно, — почти шёпотом сказал я, всматриваясь в инструменты, — надеюсь до неё не дойдёт.
— Не хотелось бы прерывать вашу душевную беседу, Мартин, но…
Слова Соула оборвал вой сирены, всё помещение кругом озарилось ярким светом. Золотисто-чёрные пластины стен станции начали переливаться ярко-красным оттенком.
Раздался голос Аманды, оповещающей об открытии шлюзов:
— Полная разгерметизация стыковочного отсека. Отсутствие персонала подтверждаю, — последовало несколько прерывистых гудков, — грузовой шаттл готов к отправке, — вновь несколько гудков и громкий скрип, сопровождаемый щелчками и бряканьем, — грузовой шаттл отстыкован.
— Соул, какого хрена? — крикнул я, — я тебе давал команду об отправке?
— Это не я, сэр, — удивлённым голосом сказал Соул.
— Юпитер? — я повернулся к роботу.
— По моим подсчётам приказ был отдан дистанционно, — Юпитер выдержал паузу, — по предварительным данным — с Земли, мсье.
— Зачем отправлять грузовой шаттл? — спросил кто-то из каюты, — ведь у нас всё нужное уже есть в шахтах.
Я повернулся к нему. Полноватый мужчина в очках и зелёно-белом скафандре сидел в левом углу челнока, сверля меня взглядом. Я мельком посмотрел на его бейджик на груди — биохимик Алекс Юрнем. Мой старый знакомый и когда-то близкий друг.
Как только я получил должность Главного Инженера, я тут же пригласил его с собой на работу в «ТрансРесурс». Тогда было много ругани и скандалов, но в конце концов он согласился.
Он частично помогал мне с созданием Юпитера — например с необычной системой самоликвидации под названием «ДБП». Он давно хотел использовать эту технологию хоть где-то, являясь мастером в области бозоники. Я тогда не понимал, зачем такая штука простому роботу, построенному по образу и подобию простых инженеров-операторов. Алекс объяснял это простыми словами наподобие «Юпитер же твой защитник, Мартин, хочу полностью использовать такую возможность» и одержимостью подобной технологии.
В итоге я не смог его полностью отговорить от этой идеи, удалось лишь отказать в установке катализатора системы самоликвидации. Так что Юпитер был не просто моей опорой и помощником, но и ходячей бомбой разрушительного действия, ожидающей нажатия на красную кнопку.
— Не знаю, Алекс, не знаю, — тихо проговорил я, отвернув голову и всматриваясь в открывающиеся шлюзы.
Передо мной постепенно открылась панорама: огромная голубая планета. Этот оттенок ей придавал вовсе не бескрайний океан — планета целиком и полностью состояла из азурита. Местами испещрённая зеленоватыми пятнами поверхность, напоминала собой лесистую местность, как на Земле. Но в голове не укладывалось лишь одно — как на такой планете, где практически отсутствует плодородная почва и вода, смогла пробиться растительность? Ни один из многих анализов не дал откровенного ответа на это. Где-то говорилось о примесях гумуса в покрывающем планету азурите — ошибочное предположение, так как планета являлась полностью необитаемой. В другом анализе говорилось о микроорганизмах внутри поверхностного слоя. Это так же оказалось ошибочным, так как они были всего лишь застывшими зародышами начинающегося жизненного цикла — словно древние насекомые, застывшие в каплях янтаря.
Но это было совсем не важно. Было важно лишь то, что эта планета до отказа забита полезными ископаемыми. В особенности торианита, и, что логично предположить, азурита. Моим боссам было важно лишь это и больше ничего. Им было наплевать на саму планету как на удивительное, и может быть даже неповторимое место во Вселенной, как наша Земля.
Кампании «ТрансРесурс» нужны были только ресурсы. Их волновали только полезные ископаемые, звон и треск которых можно было обменять на шелест купюр и количество цифр на галосчёте.
«Это богатство — это наше бессмертие. Прошло несколько лет с основаниянашей кампании — и мы покорили Марс, прошло десятилетие — мы колонизировали нашу систему, прошла половина столетия — мы раскинули наши границы за пояс Койпера, находя всё новые и новые минералы и ископаемые. Пройдёт столетие — и мы обещаем, человечество станет бессмертным» — эти слова навсегда засядут в голову каждому, кто хоть как-то связан с этой кампанией. Многие спорят с этим высказыванием, говоря о бессмертии как о нечто большем, чем простые границы влияния и обеспеченность.
Но, может быть, кампания в чём-то права. Бесконечное существование цивилизации за счёт ресурсов — не это ли бессмертие?
Забывшись в своих раздумьях и продолжая рассматривать завораживающий вид лазурной планеты, я совсем забыл о скорой отправке. Меня начало слегка потрясывать, я натолкнулся на Юпитера и огляделся по сторонам — все уже были пристёгнуты и готовились к отстыковке, проверяя ремни, крепления и заклёпки.
— Командир, я конечно могу один отстыковать челнок, но думаю мы тут же шмякнемся об открытые шлюзы, — раздался в шлеме голос Соула.
Я зашагал в кабинку пилотов, шатаясь из стороны в сторону и позвав с собой Юпитера. Упав на сиденье, я начал пристёгиваться, параллельно рассказывая Соулу:
— Дружище, ты никаких новостей на станции не слышал?
Соул, ловко орудуя на панели команд, отстранённо сказал:
— Нет, а должен был? Вроде всё как всегда — покой и стабильность.
Я запрокинул голову, стукнув кулаком по подлокотнику. В голове пронеслись слова трёх загадочных силуэтов:
«Нам плевать на Ваших работников и что с ними будет, но постарайтесь отвлечь их от подобного случая, нам не нужны просадки в интенсивности работы и слухи»
— Мартин, ты чего? — спросил Соул, вытягивая штурвал из-под консоли к себе.
— Да ничего, работать просто не хочется, — глубоко вздохнув, сказал я, — кстати, сегодня поработаем подольше. Вместо восьми часов смена продлевается до двенадцати в связи с распоряжением «ТрансРесурс». Пообещали, что это единожды, только сегодня. И работаем полностью на торианит.
Соул готов был едва открыть рот, как я прервал его:
— Никаких вопросов. Юпитер, продублируй сообщение для всех находящихся в салоне.
Несколько секунд спустя в каюте челнока раздался мой собственный электронный голос. После этого послышались недовольные улюлюканья и возгласы, перемежающиеся со вздохами.
— Мартин, ты меня конечно извини, но твои рабочие и так пашут каждый день по восемь часов, а некоторые так и на ночную остаются до конца следующей смены, — он прокашлялся, — ты издеваешься?
— Никаких вопросов. Помнишь? — строго отрезал я.
— Так точно, главный инженер, — угрюмо бросил Соул, явно недовольный моей интонацией.
На палубе раздался электронный голос Аманды:
— Экипаж готов к
