Вытащила сестрёнку из кресла и поставила рядом с машиной, она сразу же помчалась к дому, по колено проваливаясь в свежий белоснежный покров и весело смеясь. Я улыбнулась, наблюдая за искренней детской радостью, и стала доставать вещи. В основном продукты, набрала побольше, чтобы не было нужды в город возвращаться. Да и на праздники хочется себя побаловать чем-нибудь вкусненьким. Для фигуры не полезно, конечно, но худышкой мне всё равно не быть, знаю, плавали. У всех женщин по маминой линии одинаковый тип фигуры «уютная мягкость в стратегических местах», как она любила говорить. И никак от этого не уйти. Даже бешеный ритм последнего года не смог обтесать мои немодные формы. Ну и что теперь и из-за этого переживать? Нет уж, будем жить и наслаждаться. Приготовлю-ка на ужин мясо в горшочке, по маминому рецепту, с картошкой и сыром. Ммм, прямо слюнки потекли.
Тяжелые сумки оттягивали руки, пока я шла к дому через занесённый двор, а белые хлопья всё падали и падали, грозя превратиться в настоящую метель. Я поморщилась, придётся сегодня чистить снег, хотя бы у крыльца и тропинку к дороге и сараю, а то нас тут совсем заметёт. Эх, у квартир в этом вопросе явное преимущество. И у семей, в которых есть мужчина. Не любой, конечно, настоящий.
Занесла вещи внутрь, щёлкнула переключателем в щитке, да будет свет. Протопить надо срочно, а то пар изо рта, в доме также холодно, как на улице. Танюша с визгом пролетела мимо, на ходу бухнулась на коленки и радостно проехалась по ламинату до самой лестницы, оставляя мокрые следы и рассыпая вокруг снег, в котором успела изваляться.
— Танюша! — прикрикнула с укоризной. Внимания на меня не обратили. Таня встала, засмеялась и помчалась на кухню. Я вздохнула и пошла следом, пусть веселится, за тем сюда и приехали.
Кухня просторная, светлая, большое окно за лёгкой занавеской смотрит в сторону леса, гарнитур и обои в натуральных бежево-коричневых тонах. Но король обстановки — большой дубовый обеденный стол с резными ножками и подходящие к нему деревянные же стулья с мягкими сиденьями. Папин друг дядя Коля делал, хобби у него — резьба по дереву — а мастерство такое, что посрамит любых производителей мебели.
Первым делом открыла газ и включила котёл, скоро станет теплее. Хорошо, что папа позаботился о нормальном отоплении, а то с дровами я бы долго возилась. Что-что, а с топором обращаться не умею. Для камина в гостиной должно хватить старых запасов. Я уже предвкушала уютный вечер рядом с жарким огнём под мягким пледом да с романтическим романом. Но сначала дела.
Подключила холодильник, забила его продуктами и пошла за второй партией вещей, сразу всё унести не удалось. Ноутбук, немного одежды, несколько «зимних» книг для себя и целый пакет с игрушками и детскими книгами для Тани.
Суетилась почти два часа, отдохнула, называется. Пока всё разобрала, пока машину брезентом прикрыла, ёлку расправила и поставила в гостиной, разожгла камин, чтобы комната быстрее нагрелась, и пошла чистить снег, пока не стемнело.
Над лесом висели низкие свинцовые облака, погода стремительно портилась, скоро начался настоящий снегопад, сведя на нет мои усилия. Я оглядела стремительно заполняющиеся снегом прочищенные пространства и приуныла. Ну ничего, небольшие тропинки есть, если что, откопаемся, уж к концу праздников точно. В ближайшее время в город ехать не надо, запасов хватит надолго.
Ледяной ветер, наконец, загнал меня в успевший нагреться дом, и, я ненадолго вздохнула с облегчением. Посижу минут десять и пора готовить ужин.
***
Марэк бежал по заснеженному лесу, ловко лавируя в плотных сосновых зарослях. В зверином облике это было не сложно, лёгкая прогулка, если бы не обстоятельства. Свежий воздух приятно бодрил, колючий холод не мог пробраться под густую бурую шерсть. Обоняние на морозе обострилось, взывая к охотничьим инстинктам, но поддаваться нельзя, сегодня они сами в роли дичи.
Волка это злило, заставляя недовольно порыкивать, хотя бы так выпуская раздражение. Будь они дома, никто не посмел бы гонять их, как беспомощных щенков. За нападение на стаю отвечали жизнью, мало кто рисковал связываться с оборотнями. Но они не дома. Здесь другие порядки. Уже двадцать лет прошло, а он всё никак не привыкнет.
Люди давно отстали, начавшаяся метель скроет следы, и заставит их на время прекратить охоту. Кому хочется в такую непогоду торчать в лесу?
«Марэк!» — ворвался в мысли голос брата.
Он обернулся и встретился взглядом с огромным буро-серым зверем, своим альфой.
«Да, брат».
«Разделимся и пойдём по одному. Охотники отстали, но лучше перебдеть. Попетляем ещё пару часов и встретимся у сторожки».
Альфа кивнул Марэку, потом Дарелю, сегодня они вышли на охоту втроём, те кивнули в ответ и разбежались.
Удалась охота, нечего сказать. В этот раз знающие подготовились на славу. Тридцать человек с кучей оружия, заряженного серебром, рыскали по лесу не так далеко от их посёлка. Здесь становится опасно, слишком много внимания они привлекают. Но деваться некуда, да и вдруг всё-таки есть шанс…
Волк яростно мотнул головой. Двадцать лет. Стоит ли надеяться? Дома их давно похоронили. Перед глазами мелькнуло яркое воспоминание: длинноволосый маг, читающий заклинание в защитном круге посреди поля боя. Горячие вспышки боевой магии, белый туман, спиралью сворачивающийся в огромную воронку. Миг неопределённости, ожидания смерти, которой не было. Маги придумали что-то поинтереснее, открыли врата между мирами. Специально или по неосторожности, отправили врагов в чужой мир. На что это было похоже с той стороны? Кто-то понял, что они остались живы?
А шестьдесят восемь дезориентированных волков очутились на опушке неизвестного леса. Вокруг больше никого, ни своих, ни чужих, повсюду незнакомые запахи. От впервые испытанного смрада дорожного покрытия до сих пор свербит в носу. Постепенно они разобрались, что к чему. Начали постигать этот странный мир, на первый взгляд, лишённый магии. А мир начал постигать их.
Марэк вынырнул из воспоминаний и насторожился. Чутьё подсказывало, что-то не так. Он остановился, принюхался, вместе со снегом ветер принёс обычные зимние запахи и аромат человеческого жилья. Деревня совсем рядом. Далеко он забрался, пора поворачивать. Уже стемнело, люди в такое время отсиживаются в лагере, не рискуют охотиться. Острые уши дрогнули, вслушиваясь в лесные звуки, потревоженные непрошеным гостем.
Волк повернулся к подветренной стороне одновременно с грянувшим выстрелом, и, правый бок взорвался ослепляющей болью. Серебро. Только оно так жжёт. И не обычная пуля, нет, пробила шкуру в нескольких местах. Что-то новенькое. Не повезло. Охотники его всё-таки достали.
Лёжа на снегу, Марэк чувствовал, кажется, каждый кусочек проклятого металла, застрявший внутри его тела. Ощущал, как вместе с тёплой кровью вытекают силы, но пока держался
