Спустя четверть часа к Эдуарду Алексеевичу подсел коренастый шатен с щетиной и грязной обувью. Изображая пьяного, гость о чём-то разговорился с подозреваемым в измене, но Шлаевский слышал лишь обрывки громкого шёпота. В итоге шатен кивнул, почесал шрам на щеке, оглядывая помещение исподлобья, и вышел на улицу, по дороге закуривая. Лезгин как раз закончил с палтусом и, смачно рыгнув, поспешил следом заплетающимися ногами, по дороге нехотя бросив десятирублёвку на стол. Младший лейтенант проводил Коршуна взглядом, допил медовуху и стал щёлкать остатки орехов, ожидая, будут ли ещё гости к Неизвестнову. Когда капитан поднялся, попросил счёт и пошёл в уборную, Михаил предусмотрительно оставил на стойке пятёрку и, не привлекая внимания, покинул ресторан. Эдуард не заметил, как за ним от самой «Кабарги» следовала тень подвыпившего студента, хоть и оглядывался несколько раз.
Проводив контрразведчика до самого дома, подвыпивший студент отправился по дворам в сторону Лубянки. На полпути врезался плечом в лезгина, перекинулся с последним парой слов и удалился восвояси. Петля начинала затягиваться...
***
Из нумеров на Болотной вышел крепко сбитый смуглый мужчина лет тридцати-тридцати пяти. Огляделся из-под полей шляпы, закуривая, поднял воротник пальто и быстрым темпом направился вглубь Замоскворечья. На приличном расстоянии за ним следовал посыльный торгового ведомства, в фирменном кителе и с сумкой-почтальонкой.
Проводив «ведомого» до одного из домов в частном секторе, посыльный поозирался по сторонам, как будто ища нужный ему адрес, сверился с бумагой из сумки и бодрым маршем проследовал в расположенный в паре кварталов от этого места особняк судебного пристава. Уже через час с четвертью под дверь Шлаевскому просунули записку от «Спрута», где был указан точный адрес домовладения в Замоскворечье, куда направился «ведомый». Приписано также было наличие машины на заднем дворе и то, что дом официально ни за кем не числился и сдавался в наём частным образом, нелегально.
Михаил сидел на кровати в нерешительности, думал и грыз успевшую зачерстветь баранку. За этим занятием его и застал Мелешин.
— Михаил, не помешаю?
— Нет, конечно. Фёдор Владимирович, присаживайтесь.
— Благодарю. О чём призадумались?
Младший лейтенант посмотрел на добродушного старика с прищуром, прикинул степень доверия, вздохнул.
— Да так. Партия сложная, не могу никак решить, стоит рискнуть и пойти в атаку или ещё выждать, но тогда есть вероятность проморгать важную фигуру.
— Ставки так высоки?
— Чертовски высоки, Фёдор Владимирович. Есть шанс взять всех, а есть точно такой же шанс провалить всю операцию. И зависит всё исключительно от меня.
Отставной полковник поскрёб ногтем седую щетину на подбородке, пожевал немного скулами. Наконец положил руку на плечо контрразведчику:
— Михаил, хотите совета?
— Ещё как.
— Подстрахуйтесь и идите ва-банк. Отправьте людей, в которых уверены, за теми, кто менее важен. А крупную рыбу берите лично. Так Вы как минимум сможете своей совести заявить, что сделали всё, что в Ваших силах. А, даст бог, так и вовсе справитесь с триумфом.
Шлаевский задумался. Как всегда, в словах старого вояки была своя правда и свой здравый смысл, подсказанный ему опытом. Но так ли прав Мелешин? Стоит ли довериться его совету и продумать план разделения сил для охвата всей ячейки? За этими мыслями младший лейтенант уже привычно продул партию в шахматы и остался в одиночестве после ухода гроссмейстера. Встал, принялся измерять палату шагами и нервно курить. Наконец решился, спустился вниз и дал две телеграммы в РКУ: первую — Рихтеру о том, что Неизвестнов (для конспирации «Н.») главный подозреваемый, можно задерживать, но тихо; вторую — отряду «Спрута», чтоб до вечера взяли шатена со шрамом и его смуглого компаньона. Проверить дом Михаил решил сначала сам, и лишь при уверенности в цели вызвать с ближайшего телеграфа Полевого с людьми: чутьё подсказывало контрразведчику, что тут кроется главная цель...
«Руссобалт М1931» остановился в паре кварталов от подозрительного домовладения, возле скобяной лавки. Шлаевский вышел из машины, осмотрелся и степенно пошёл вдоль по улице к особняку судебного пристава, не спуская взгляда с дома под номером девятнадцать. Высокий синий забор, петли двери со следами свежей смазки. Дом двухэтажный, деревянный, недавно была обновлена крыша и подкрашены окна. На втором этаже на подоконнике занавески и какое-то растение в горшке, окна первого этажа не видно. По словам филёров, на заднем дворе чёрный «Форд» — вероятно, есть возможность дать по газам и скрыться прямо оттуда, по другой улице. Соседнее строение — ветхий покосившийся домишко, крыша которого заросла травой, а забор зияет сгнившими досками. Видимо, заброшен со времён большевиков.
Потрепавшись с дворецким пристава Колодезного, контрразведчик прошёлся мимо интересующего его дома по параллельному переулку. Отметил, что сзади была пристройка с покатой крышей, по которой легко спуститься со второго этажа во двор через окна. Ворота на замке, перед ними колея от шин, свежая. Ещё раз осмотревшись, Михаил быстро подбежал к воротам, подтянулся и заглянул во внутренний двор. Опёрся ногой на петли, потом на замок и перемахнул через забор, мягко приземлившись в грязь. Тихонько, стараясь не издать и звука, младший лейтенант подкрался к окнам и прислушался: дома было тихо. Тогда Шлаевский подобрался к «Форду», открыл капот и выкрутил все свечи, а также убрал топливный насос. Опустил крышку капота на место, подумал и спрятал всё в сугробе за выгребным туалетом. После решил обойти строение по кругу.
На главном дворе ничего примечательного: следы мужских ботинок в грязи, лужи, поленница да воткнутый в особо крупное бревно топор. Михаил прошёлся вдоль главного входа, стараясь наступать носками ботинок в уже оставленные кем-то следы и не выдать своего присутствия. Обнаружил, что в одном месте часть досок была вынута из забора, открывая ход на соседний участок. Контрразведчик, согнувшись, пролез в отверстие и оказался за маленьким сарайчиком. Решил его обойти, пошёл налево и за угол, как вдруг что-то большое и тяжёлое ударило Шлаевского в затылок, в результате чего он свалился кулем.
***
Пришёл в себя младший лейтенант от того, что его окатили из ведра холодной водой в лицо. Дёрнулся, попытавшись встать: руки связаны за спиной, ноги стянуты на щиколотках, на шее удавка, фиксирующая к изголовью кровати, на которой он лежал. Чертыхнувшись, Михаил оглядел тускло освещённую комнату, в которой сильно пахло старыми вещами и гнилыми досками.
Прямо напротив кровати — пожилой щёголь с нафабренными чёрными усами, седыми висками и в круглых очках. Сидит на стуле
