Застыв с супом в руке, он нерешительно спросил:
— Ниган?
— Да, точно. Мистер Ниган.
— Просто Ниган.
— Ты не можешь его так просто называть, Карл! Это неуважительно.
— Он сам так сказал! Я даже не знаю, Ниган — это его фамилия или имя.
— Ох, ну в общем, он интересовался, нормально ли ты добрался вчера до дома. Все сейчас так волнуются после того нападения. Но он упомянул, что вчера ты был у него?
— Ага, — неловко ответил Карл, продолжая складировать суп, — он приглашает учеников на выходных играть в бильярд и в дартс.
— Правда? Это, — она замялась, — не слишком?
Пожав плечами, Карл возразил защищающе:
— Нет. Это весело.
— Хах, — Лори покачала головой. — Что ж, главное, чтоб ты держался подальше от неприятностей.
— Ага, ведь я известен тем, что бываю вашей огромной болью в заднице, — пробормотал он.
— Так. За языком следи.
Закатив глаз, Карл продолжил раскладывать покупки, чувствуя слабое тепло в животе от осознания, что Ниган спрашивал о нём. Он не смог сдержать мелькнувшую на губах тень улыбки.
========== Глава 4 ==========
Карл, злясь, после прошлого раза не ходил к Нигану несколько дней. Когда тот пытался поговорить с ним во время урока, Карл вёл себя как примерный ученик, отвечая лишь да, сэр и нет, сэр. После каждого такого ответа он замечал, как жирно проведённая черта между ними раздражала Нигана. В конце концов, он попросил перестать вести себя как мудак.
Карл молча уступил, одаривая Нигана самодовольной улыбкой, и вновь начал зависать у него дома.
Ничего не изменилось, но Карл понял, что границы дозволенного Нигана были нечёткими. Не с учениками в целом, а конкретно с Карлом. Он не собирался спрашивать почему, но эта мысль не давала ему покоя — ему хотелось знать.
Большую часть времени его визитов они смотрели телевизор или Карл слушал жаркие тирады Нигана. Он был загипнотизирован им. Ниган был самым большим засранцем, которого Карл только встречал, но он жил по собственному кодексу этики. Несмотря на то, что образ мерзавца не был фасадом, Ниган так же, как и любой другой человек, имел дело со своим прошлым и тараканами в голове. Он хотел нравиться. Не просто нравиться, а быть обожаемым. И несмотря на собственные мысли о нём, Карл этому повиновался — не поддаваться этому было тяжелее.
Ниган размозжил сердцевину его страхов и с такой лёгкостью заставил Карла взглянуть им в лицо. Это было настолько нервирующе и в то же время сокровенно, как ни с кем другим не было. Никто не пытался подтолкнуть его к этому, или, может, Карл не давал кому-либо это сделать.
— Знаешь, ты пиздец как повёрнут на своей внешности, чёрт, пацан, я понимаю это. Потому что весь этот мир состоит из тех, кого ты можешь выебать, и тех, кто хочет выебать тебя. А все охотятся за горяченькими задницами, какие только удастся отхватить, всегда пытаясь найти кого покруче. Но они думают так, как будто обычная задница не может быть фан-блять-тастичной. Чёрт, да это единственная вещь, ради которой стоит жить, — Ниган повернулся посмотреть на Карла.
Карл мог почувствовать, как сильно загорелось его лицо под пристальным взглядом. Как и любой другой в его возрасте, он часто об этом думал, но каждый раз, когда размышления заходили о сексе после несчастного случая, он просто не мог себе его представить: в голове проскальзывали лишь мимолётные картинки, так как даже в собственных мыслях Карл не мог вообразить человека, который захотел бы кого-то вроде него.
— Ты девственник? — спросил Ниган откровенно.
Отвернувшись, он попытался проигнорировать его вопрос.
— Значит да. Парень, поверь мне, жди столько, сколько потребуется. Я серьёзно. Как только начнёшь трахаться, это многое изменит. Тебе это сейчас не нужно, — Ниган прищурил глаза и продолжил: — И я не говорю это в “жди свою истинную любовь” смысле. Имею в виду, что тебе сейчас следует думать о другом. Как только этот поезд уедет, только об ебле и будешь думать.
— Не думаю, что в ближайшее время я вообще буду об этом волноваться, — вздохнул он.
— Иди к чёрту, Карл. Завязывай с этим самобичеванием и жалостью к себе. Никто не хочет ебаться с плаксивыми нытиками, депрессирующими по поводу и без. Пацан, личность всегда на хуеву тон важнее, чем внешность когда-либо будет, — он рассмеялся. — Так что пошла она к чёрту. То есть, внешность ебать как важна, но любой человек, не вышедший с обложки журнала, может это исправить соответствующим поведением.
— Ты пытаешься сказать, что у меня стрёмная личность и внешность?
Широко ухмыляясь, Ниган ответил:
— Ну, есть хренова куча людей, которых возбуждает любое лицо, способное отсосать.
Улыбнувшись, Карл задумался, почему они говорили о сексе. Он хотел на него злиться, но Ниган каким-то образом умудрялся разбавлять свои дебильные комментарии лёгким шармом. Карл также должен был признать, что личность Нигана играла определённо большую роль в том, какой образ он создавал в глазах других людей.
— Какая-то рана и на этом всё? У тебя прекрасное лицо, пацан, — Ниган повернулся к нему, одаривая искренним комплиментом.
Это заставило мышцы живота странно втянуться. Он хотел отвернуться от него, но не мог найти отговорку сделать это.
— Я могу посмотреть?
Сердце Карла замерло. Он сразу понял, что Ниган имел в виду. Он никогда никому, кроме родителей и врачей, не показывал изуродованную часть лица.
— Нет, — твёрдо отказал он.
— Ну же, Карл! Это пиздец как меня убивает, слышишь. Хочу увидеть её под бинтом. Я что, должен тебе отсосать за это?
Уставившись от него, Карл проигнорировал слабое напряжение в паху. Картина Нигана на коленях с головой меж его бёдер сбила его с толку. Он не собирался представлять себе это, но она мелькнула перед глазами до того, как он мог взять себя в руки. Сердце забилось гулко, и он почувствовал усиливающийся на щеках жар.
— Я просто издеваюсь, пацан. Расслабься.
Удивившись уколу разочарования, Карл отметил:
— Я знаю, что ты выёбываешься. Но никто ещё не видел рану. Никто.
Ниган откинулся назад, кусая губу и приглядываясь к Карлу, после чего повторил:
— Бля, пацан, это пиздец как меня убивает.
Усмехнувшись, Карл ответил:
— Что ж, как только отсосёшь, я награжу тебя такой привилегией.
Разразившись смехом, Ниган ткнул в него пальцем:
— Мы это ещё посмотрим!
Сердце пропустило удар, и Карл широко распахнул глаз на это заявление.
— В смысле, я заставлю тебя показать её, — быстро добавил он. — Не отсосать, прошу прощения, что разочаровал.
Неловкая пауза повисла между ними, прежде чем Карл
