— Чёрт, малыш, я же не нагнал тебе страху россказнями об этом парне, не так ли? Если твой папочка не найдёт его, могу поспорить, того урода будут искать куча других людей, желающих посадить его на кол.
Карл закатил глаз.
— Не то, чтоб я и впрямь ребёнок. Ты ведь понимаешь это? Они могли мне рассказать о случившемся, не растаял бы. Я не прямь в опасности.
— Ага, ты ведь не из тех идиотов, шляющихся по тёмным переулкам ночью в полном одиночестве или кто-то вроде этого, — поддразнил он.
— Точно, — тяжело вздохнув, Карл спросил: — Так возвращаясь к моему вопросу, я могу здесь переночевать?
Смеясь, Ниган дал ответ:
— Нет, блять, — он прикусил губу и внимательно оглядел Карла. — Что я должен сказать, когда соседи увидят рандомного подростка, моего ученика, совершающего путь позора от моего дома наутро следующего дня?
— Что у тебя стёрты границы общения с учениками, что все это уже знают, чёрт тебя дери, Ниган, — хмыкнув, он добавил: — Все, наверное, уже думают, что это ты насильник.
Ниган ухмыльнулся.
— Хорошенько приглядись ко мне, пацан. Я со многим дерьмом в этой жизни “на ты”, но изнасилование не одно из них. Насильники просто крысы, сосущие яйца и жрущие дерьмо других крыс, высирающие съеденное, чтоб опять его умять, высрать и так по кругу, пока они не выстроят чёртов замок из дерьма. Нет ничего хуже, чем насилие над теми, кто слабее. Что это за дерьмо вообще? Кайф от чего именно? Знания, что у тебя преимущество ровно до тех пор, пока перед тобой человек слабее, неспособный дать сдачи? Нахуй. Это. Мы вдвоём можем найти этот кусок дерьма, Карл, и посмотреть на его звенящие яйца и стоящий колом член, пока я выбиваю ему зубы кулаком, засунутым ему же в задницу.
Карл хранил молчание, но не смог подавить улыбку, расплывшуюся на его лице. Ниган был чёртовым психопатом. Карл считал это забавным.
— Ты часто говоришь о членах и яйцах, — он усмехнулся.
— Когда речь заходят о ёбаных насильниках, думаю, не обойтись без пары смычков, чтоб разорвать их зад.
— Ровно до тех пор, пока речь не о твоём разрывающем их зад смычке.
— Возвращаясь к сказанному: ты, входящий в мой дом, уже нарушаешь границы дозволенного. Ты думаешь, мне насрать на это?
— Эм, да?
— Ладно, тут ты подловил. Всё с этим тип-топ, просто не распространяйся об этом. Но провести здесь ночь? Блять, да ни за что.
— Ты делаешь из мухи слона, — раздражённо ответил он.
— Да, блять, делаю. И не передумаю, так что тебе остаётся поднять свою задницу и идти домой к папочке.
— Я не ребёнок, Ниган!
— Ты учишься в школе. Ты, блять, ребёнок. В этом нет ничего плохого, всё так, как оно есть.
— Ты обращаешься со мной так, как будто мне нужна сиделка!
— Сказал ребёнок, что хочет переночевать здесь, чтоб ему не пришлось переться домой в одиночку в полной темноте!
— Мне плевать на возвращение домой поздно! Знаешь что. Это тупо, ты прав. Я ухожу, — Карл собрал свои вещи и одёрнул толстовку. Всё ещё было достаточно светло, так что он мог добраться до дома до темноты, не провоцируя недовольство родителей. Не то, чтоб ему действительно было дело до того, что они подумают, но подробности о нападении его всё же немного встревожили.
Как только он пошёл в сторону выхода, Ниган окликнул его:
— Чёрт возьми, Карл. Дай мне хотя бы тебя подбросить.
Чувствуя бьющую ключом в груди злость, Карл стоял на своём:
— Это довольно сильно выходит за рамки дозволенного, Ниган. Что же скажут соседи?
Он открыл дверь и, выйдя, громко её захлопнул. Хотелось оглянуться посмотреть, глядел ли ему вслед Ниган. Карл хотел знать, волновался бы он до его прихода домой. Встряхнув головой, он ускорил шаг, выбрав короткий путь домой.
Это было не такое уж большое дело для Карла, но его родители вздохнули с облегчением, когда он зашёл в дом.
_________________________
На следующий день он сгорал от скуки. Ни домашнего задания. Ни новых публикаций в соцсетях. Он принял долгий душ, просто чтоб занять себя. Карл был не против долгих водных процедур, хотя и презирал чрезмерное кропление чистоплюй над чистоплотностью. Проведя ладонью по запотевшему зеркалу, он наклонился, чтоб рассмотреть рану. Карл никогда не мог её нормально изучить с такой близости, было это хорошо или плохо — он не знал. Выпрямившись, наклонил голову вбок для лучшего обзора.
Он ненавидел эту чёртову рану. Она занимала значительную часть лица. Остальная часть и всё его тело уже не имели никакого-то значения, когда на его лице висела эта неоновая вывеска со словом фрик. Сглотнув поднявшийся в горле комок, он попытался посмотреть на себя в новом свете. Ниган сказал, что она делала его оторвой, о чём он никогда не позволял себе думать. Все, с кем общался Карл, пытались успокоить его неозвученные страхи. Единственное, в чём он был уверен: Ниган ему не врал. Проведя пальцами по неровной изувеченной коже, он попытался проигнорировать голос в голове, прошептавшего, что он похож на киноэкранного монстра.
Он попытался увидеть себя так, как видел его Ниган.
Это немного помогло.
Высушив голову и одевшись, он всё ещё чувствовал злость на мерзавца. Последние пару недель он действительно начал считать его частью своей жизни. Карл не знал, почему ему было так важно что-то значить для Нигана. Проскроллив экран в телефоне, нашёл его имя. Он не собирался звонить, но надеялся, что Ниган хотя бы волновался, нормально ли он добрался до дома.
В груди горело от самодовольного удовлетворения от мысли, что, возможно, Нигану было достаточно не плевать, чтоб волноваться. Это было глупо, но он надеялся, что это сжирало Нигана изнутри.
Ему было любопытно, думал ли Ниган о нём столько же, сколько он думал об учителе.
Карл поплёлся вниз по лестнице, когда услышал возвращение матери.
— Хэй, не мог ты мне помочь, Карл? — спросила Лори, держа в руках пакеты с супермаркета. — И занести остальное с машины?
Взяв пакеты, Карл плюхнул их на столешницу и занёс в дом остальные покупки. Следом принялся на автопилоте помогать раскладывать всё по своим местам.
— Кстати, я столкнулась с твоим учителем в супермаркете.
Складывая консервированный суп в шкаф, Карл подал голос:
— Да? Кого? — преимущество не иметь друзей было в том, что у Карла было куча времени на исправное выполнение домашних заданий. Он не был лучшим в классе, но был достаточно хорош, чтоб родители не прикапывались к нему по этому поводу.
— Ох, не помню
