— Привет, — сказала Галка, садясь возле меня. — Я не сомневалась, что ты придешь. Ты пока что сыроват, но если над тобой поработать, из тебя выйдет толк. Для начала тебе надо приучиться вставать, когда подходит повелительница.
Я вытаращил на нее глаза:
— Это ты о чем? Про какую повелительницу?
— Про себя, разумеется! — Она посмотрела на меня как-то странно — искоса и в то же время с улыбкой.
Галка ни с кем не дружила, держалась в стороне, и многие в классе считали ее воображалой. Но я-то понимал, почему она ни с кем не дружила. Ведь дружба — это как у нас с Леней, — на всю жизнь. А Галке все время приходится переезжать с места на место. Интересно, конечно, но для дружбы вредно. Только подружишься с кем-нибудь, пора расставаться. А это ужасно трудно. Поэтому Галка и старалась ни с кем не дружить. И я иногда смотрел на нее с сочувствием.
Но сейчас мне показалось, что она действительно воображает.
— Нашлась повелительница, — сказал я.
— Знаешь, почему я написала эту записку именно тебе? — продолжала она, не обращая внимания на мои слова. — Ты читаешь на уроках книги о рыцарях. Мне тоже страшно нравятся рыцари, и я согласна сделать тебя своим верным рыцарем.
— Так это и есть тайный разговор?
— Да. — Она повела рукой, как ее мама на арене, когда заиграет оркестр. — Ты, конечно, рад? Ведь я не раз замечала, как ты с любовью смотрел в мою сторону.
— Ты что, сдвинулась? — удивился я.
Она свела брови и вытянула губы:
— Как грубо! Как негалантно! Настоящий рыцарь не должен скрывать чувств к избраннице. Он должен всегда и всюду трубить о преданности даме своего сердца. Кроме того, ты должен защищать меня от всех угроз.
— А кто тебе угрожает? — поинтересовался я.
— Пока никто, но всякое может случиться. По утрам ты будешь ждать меня возле моего дома и нести до школы мой портфель.
— А мой кто будет нести? — спросил я.
— Странный вопрос! — Она пожала плечами. — Тоже ты.
— Что же это я буду тащиться с двумя портфелями, а ты рядом идти с пустыми руками? Хочешь, чтобы нас прозвали женихом и невестой?
— Какие пустяки! — воскликнула она. — Надо быть выше этого! Ведь за долгую и безупречную службу ты можешь получить награду!
— Какую же?
— Мой поцелуй, — ответила она и опять повела рукой.
— Чего? — удивился я. — Портфель твой таскай да еще потом и целуйся с тобой? Дурак я, что ли?
Галка так вся и вспыхнула:
— Ах, вот оно что? Я вижу, ты не достоин быть моим рыцарем! Как я в тебе ошиблась! — Она приложила ладонь ко лбу и покачала головой. — Я тебя больше не держу! Поди! Только верни мне сначала записку.
— Ты, по-моему, с приветом, — сказал я, возвращая ей записку, и отправился домой.
На следующий день я старался не смотреть в Галкину сторону, чтобы она еще что-нибудь не вообразила. Но на последнем уроке в моем дневнике снова очутилась записка. «Сегодня на том же месте у нас будет решающий разговор. Н.»
Я хотел не ходить на этот разговор, но потом все же решил пойти, раз уж он решающий. Снова мы с Леней распрощались на углу, опять я сделал крюк и пошел к скверу. И вдруг на третьей скамейке увидел… Леню Лукина! Он вертел головой и, приметив меня, радостно заулыбался, замахал рукой.
— Ты ведь домой пошел! — воскликнул я.
— Привет, ЭН! — шепотом ответил он и хлопнул меня по плечу. — Я так и подумал, что это твоя записка. Здорово ты почерк изменил! Во, даешь!
— Да я ничего не писал!
— Ладно, ладно притворяться! — подмигнул мне Леня. — Выкладывай свою тайну.
Я взял из его рук записку. Это была та самая, вчерашняя. Только слово «Женя» было замазано и заменено на «Леня». Даже поленилась переписать. Это меня почему-то обидело.
Не успел я объяснить Лёне, что к чему, как раздался голос Галки:
— Рыцари на этот раз стоят! Заметные успехи!
Я сразу сел. Леня остался стоять и, хлопая глазами, смотрел то на меня, то на Галку.
Плавным движением руки Галка показала Лёне на скамейку.
Леня послушно сел возле меня.
— Подвинься, — приказала она.
Леня с готовностью отодвинулся, и Галка села между нами.
— Так это ты, что ли, ЭН? — спросил Леня.
— Я, — ответила Галка.
— А почему ЭН?
— Незнакомка, — пояснила она.
— Кому незнакомка?
Галка снисходительно глянула на Леню и сказала:
— Мне понятна моя ошибка. Жене слишком легко досталась честь быть моим рыцарем. Он должен был ее заслужить в соперничестве. Поэтому сегодня я пригласила вас двоих. Соперничая между собою, вы определите достойнейшего.
— Нет, мне такая игра не нравится, — заявил Леня, поднимаясь.
Я тоже встал. Когда мы отошли от Галки метров на двадцать, Леня сказал:
— Ну и игра. Она ее сама придумала или где-нибудь вычитала?
Я оглянулся. Галка, понурившись, сидела на скамейке. Увидев, что я обернулся, она высоко вскинула голову.
— Ей, наверное, скучно, — сказал я, останавливаясь. — Ведь ни с кем не дружит. Может, пусть дружит с нами, если хочет?
Леня задумался.
— В цирк будет бесплатно нас водить, — добавил я для убедительности.
— Вообще-то можно, — согласился Леня.
Мы пошли обратно к скамейке. Увидев, что мы возвращаемся, Галка скрестила руки.
— Ну что, одумались? Я знала, что вы вернетесь!
— Слушай, — сказал я. — Если хочешь просто дружить с нами, то мы согласны. Хоть ты и девчонка.
— Больно надо! — фыркнула Галка. — Дайте лучше честное пионерское, что наш разговор останется тайной.
Мы дали слово и никому ничего не рассказали. А скоро Галка уехала в другой город. Недавно мы видели по телевизору ее маму со львами. Львы послушно делали все, что от них хотели. Один даже носил в зубах хлыст. Его было почему-то особенно жалко.
Гонимы вешними лучами
На уроке литературы нас с Леней вызвали к доске. После
