Она медленно пошла от нас и вдруг обернулась.
-Да, это самое. Вечером давайте найдемся. Жду вас у себя, адресок сообщу. Статус, ты обязательно приходи. И Нулл, конечно, без тебя какая гулянка? В общем, жду всех.
И вслед за этим, практически без перехода она заорала, но к счастью это нас уже не касалось:
-Ну куда ты прешь, козлище? Не видишь, здесь люди ходят!
Все разошлись, а я еще какое-то время стоял у обочины. Позади меня шумел на всех парах свеженький с пылу с жару военный лагерь; вдалеке, в городе, тоже кипела своя манящая, но не особенно настоящая жизнь. Делать мне по большому счету было нечего. Затрапезно, я знал, проспит до завтра. На всякий случай я поставил в зоне его досягаемости кувшинчик с вином и ночную вазу. Я даже подписал что где, хотя и знал по опыту, что он все равно может перепутать. Впрочем, на такие мелочи обычно ни он, ни я, не обращали внимания. Так что, я, можно сказать, свободен. Можно тоже отдохнуть, можно пойти погулять, я еще не решил.
Приглашение Эскапады и отдельное упоминание в нем меня грело мою душу. Эскапада мне нравилась.
Ближе к вечеру я пошел в город, а компанию мне составил Эксцес Карма, что сделало прогулку незабываемой в плане открытия новых, неизведанных горизонтов депрессии.
-Возможность экстраполировать первичные данные на вектор системного развития позволяет с вероятностью семьдесят четыре и три десятых процента сделать крайне неутешительные выводы о характере релевантности, - без умолку болтал Карма в таком вот тоне, видимо, пребывая в замечательном настроении; я же, наоборот, находясь в его обществе, всю дорогу вынужденно обливался холодным потом.
-Все это без сомнения очень токсично, - единственный ответ, на который меня хватило за всю дорогу.
Улочка, на которой Эскапада сняла домик, так и называлась: Тенистая. Во дворе росли греческие орехи, слива и шелковица, а сам летний домик уютно прятался в глубине маленького сада. Подальше от шумного центра, в старом квартале, почти на окраине- самое то для спокойного отдыха, и, как пишут в объявлениях, море в шаговой доступности.
-О, привет, Статус! - Эскапада вышла навстречу в коротеньких шортах и топике и расцвела в улыбке, простирая ко мне руки. Это мне тоже понравилось и даже очень.
-Мы с пивчанским, - улыбнулся я в ответ. - И с винишком.
Лицо Эскапады неожиданно перекосилось.
-Господи! - вскрикнула она. - Привет, Эксцес. Проходите. А? Как вам у меня?
-Очень миленько, - сказал я, восхищаясь тем, какая Эскапада сейчас домашняя и пушистая. - Не слишком дорого?
-Да ерунда.
-Я подозревал, что цены могут взлететь с нашим приходом. Тем более в самый сезон. Высокий, так говорят?
-А я вас обманула, по правде сказать. Это мой дом. Года два уже, как отжала.
-А что будет, когда мы захватим город?
-А хер ли изменится, придурок? - вдруг вспыхнула Эскапада, и я понял, что ляпнул глупость, и мои акции только что обвалились неизвестно на сколько пунктов. Карма мог бы сказать, пожалуй, с точностью до долей процента.
-О, как вкусно пахнет! - воскликнул я, чтобы увести ее в другое русло.
Эскапада заулыбалась.
-Это Рилл уже шашлыки замутил. Или кебаб, не знаю.
-Мы опоздали, что ли?
-Не особо. Но теперь уже все в сборе. Сестры, правда, за арбузиком побежали. Или дыней, не знаю. Ябы... колдует что-то. Эльф... что ж, эльф у нас нетипичный. Кажется, в данный момент он ворует кресс-салат у соседей. Гребаные витамины.
Между домиком и летней беседкой Рилл, одетый в одни шорты и сланцы, действительно суетился над мангалом. Увидев меня, он воскликнул:
-Статус! Какой у тебя статус? "Жизнь- боль"? - и заржал во всю луженую глотку, но тут же поперхнулся, потому что возникший рядом с ним Карма очень спокойно произнес чуть ли ему не в ухо:
-Если предположить, что все мы находимся в некой суперпозиции, то какое действие вызовет декогеренцию?
-Твою мать! - закричал Рилл, стремительно бледнея. - Боже! Привет, Эксцесс. Чуть шампуром себя не проткнул. Надо же.
Он покачал головой и, слегка расстроенный, вернулся к своим делам. Я прошел в беседку, где вооруженный ножом Ябы колдовал над закусками. Свою мантию он скинул, а бороду подвязал стильными лентами. Его футболка, легкие штаны и туфли с загнутыми острыми носами были, как и мантия, расшиты золотыми и серебряными звездами. То есть, из образа он по большому счету не вышел.
-О, добрейший вам вечерочек! - воскликнул волшебник. - Мы вас категорически приветствуем!
Он сделал над столом широкий жест руками и, восхищаясь собой, закатил глаза.
-И что вы имеете мне сказать за этот стол? Сказка?
-Просто волшебство, - сказал я.
Ябы заулыбался в бороду.
-Таки да. И заметьте, на любой вкус. Мы же здесь все понимающие люди.
-Эльфа посадим вон с того краю, - выкрикнул Рилл, - и пусть он там жрет свою петрушку! Извращуга! А мы здесь будем мясо хавать.
-Услышанное на любой вкус ненамеренно однозначно, - это уже тут как тут нарисовался Элифалиэль. В руках его и в самом деле была охапка зелени.
Рилл театрально содрогнулся.
-Да где же наши сучки? - спросила Эскапада. - Арбуза уже хочется.
-Гендерно нейтрального арбуза! - засмеялся Рилл.
Ябы отложил нож, пошамкал губами и предложил:
-А не грех ли нам опрокинуть по чарочке?
Все горячо заверили его, что никакого греха в этом не будет и что идея эта весьма здравая, уместная и своевременная.
-Сестры догонятся, - сказал Рилл. - Вон и первая партия как раз готова.
Мы переместились за стол, а спустя немногое время появились-таки Вера Кубизма и Люба Харизма- удивительно юные и светлые в своих сарафанчиках и пляжных шляпках с широкими полями. Глаза нашего эльфа похотливо заблестели при виде их арбузов и дынь. Сестры присоединились к нам, поздоровались со всеми, а потом сказали:
-Совершенно случайно встретили.
-Кое-кого из властей города. Создалось впечатление, что.
-Они готовы капитулировать.
-Вам бы я тоже сдался, маленькие демоницы, - произнес Рилл, наливая по новой.
-И что вы ответили? - спросила Эскапада.
-Мы не уполномочены принимать.
-Капитуляции. На самом деле мы за то.
-Чтобы стереть этот город с лица Интраэлии.
-Ах вы ж, суки! - закричала Эскапада. - Вы это всерьез говорили?
-Основываясь на ваших психологических профилях, - вмешался Эксцес Карма, и все вскрикнули, - можно сделать выводы только о некоторой разумной убыли населения, чем о действительном историческом, географическом и архитектурном
