холодным кофе и пару бутылок негазированной воды. Я почувствовала, как к глазам подкатывают слезы, и сама уже бросилась на шею подруге, крепко ее обнимая. За все это время я ведь даже не вспомнила о необходимости долгого пути и о том, что нужно будет что-то есть. Зато ответственная и заботливая Света, зная меня как облупленную, собрала с собой ужин. Господи, ну и как я без нее буду?

— Береги себя, пожалуйста. — обнимая меня в ответ, заплакала подруга.

— Ты тоже, — всхлипнула я.

— И не забудь, ты будешь крестной для нашего малыша! Так что не пропадай!

Я быстро закивала, отстраняясь и утирая соленую влагу с щек. Как говорит моя мама: долгое прощание — всегда слезы, поэтому уезжать нужно как можно быстрее и не оттягивая неизбежный шаг. Последний раз чмокнув подругу в щеку и пожелав ей как можно больше счастья, я запрыгнула, наконец, в свою машину и, стараясь не смотреть на махающую в след Свету, двинулась к своей новой жизни.

Решение попытаться обустроиться в деревне далось мне совсем не просто. Вот только и возвращаться обратно домой во Владивосток не хотелось совершенно. Родители и куча родственников безмерно гордились умной и способной Русланой, когда я, благодаря собственному упорству, поступила в один из престижных ВУЗов столицы. Когда сразу после выпускного нашла работу по профессии, не мотаясь в подвешенном состоянии, как большинство выпускников, они вообще дружно расплакались и заявили, что я добьюсь в этой жизни самых высоких вершин и сделаю фамилию Лесницких уважаемой. На мои справедливые замечания, что это всего лишь должность помощника нотариуса в маленькой частной конторке в крохотном подмосковном городишке, они отмахивались и говорили, что «еще не вечер». Разочаровывать гордящихся мной родственников я не собиралась, признаваться, что была несправедливо уволена и позорно вышвырнута из конторы — тоже. По крайней мере сейчас. Вот и ехала сейчас в душном салоне старых жигулей на встречу кардинальным изменениям.

Эти самые изменения ждали меня в семистах километрах от нашего города, на самой окраине дикого девственного леса в уютной деревеньке Зорино. Старый домик, доставшийся мне по наследству, я помнила совсем плохо. Последний раз была там, кажется, лет в двенадцать — тринадцать. Бывшими хозяевами участка были моя дальняя родственница Марья Егорьевна и ее муж. Женщина то ли приходилась троюродной сестрой невестке моего прадеда, то ли кем-то еще в подобном роде, точно даже не знаю. Позор мне и грех, но полного состава своего генеалогического древа я так и не выучила, несмотря на уговоры горячо любимой бабушки, знающей, в отличие от нерадивой внучки, каждого родственника четы Лесницких.

Даже не помню, зачем приезжала туда в далеком детстве, если даже почти не общалась с этой семьей. Кажется, родители просто решили, что их дочурка слишком скучно живет и додумались отправить меня на недельку за тысячи километров от дома в разгар летних каникул. Но в общем-то, это совсем не важно. Важно, что три года назад мне неожиданно позвонили и сказали, что Марья Егорьевна умерла, а по причине отсутствия собственных детей, дом и участок в далеком Зорино завещала именно мне. Муж ее, оказывается, погиб уже давно, и баба Марья последние года жила там одна. Отказываться от неожиданно свалившегося на голову наследства я не стала, но и с радостными воплями продавать участок ради выручения сомнительной прибыли тоже не понеслась, поразмышляв и временно оставив все как есть. Видимо, не зря.

Подумав, что в ближайшие дни времени из-за переезда у меня будет не так много, я набрала знакомый номер мамы, вспоминая, что уже давно не звонила домой.

— Да, доченька! — спустя пару гудков донесся до меня счастливый голос родительницы.

— Привет, мам! — отозвалась, чувствуя, что готова вот-вот расплакаться.

Дома не была уже лет пять. Наглый босс первые три года не давал отпусков совсем, а в прошлом году во время заслуженного отдыха послал на недельный тимбилдинг на турбазу в Подмосковье, якобы защищать честь компании и хорошенько набираться сил. Спорить с ним было бесполезно, и домой я так и не попала, а сейчас, когда резко не осталось никаких дел и было время на размышления, я вдруг отчетливо поняла, как сильно скучаю по родным.

— Как вы там? — спросила, стараясь, чтобы слезы не проступили в голосе.

— Да прекрасно, доча! — отозвалась женщина. — Костик вот женился, представляешь? А у Танечки скоро малыш второй родится! Девочка, наверное, будет! Мы с папой недавно на горячие источники ездили, отдохнули! И подлечились и сил набрались! Ты тоже обязательно съезди! У вас же там непременно где-нибудь есть? Бабушка вот требует, чтобы ей пристройку к дому сделали, представляешь? — мама заливисто рассмеялась, а я закусила губу, крепче вцепляясь в руль. — Говорит, что ей стало тесно и раз уж еще один внук скоро будет, то дом должен быть большим, чтобы вся семья влезала! Ой, а я же не говорила еще: дедуля решил на старости лет охотой увлечься! Никогда не интересовался, а тут вдруг ружье охотничье купил и в лес теперь наведывается!

Мама все рассказывала и рассказывала о новостях наших многочисленных родственников, а я беззвучно глотала слезы, мечтая сейчас оказаться в кругу своей огромной дружной семьи. У бабушки было шесть детей, младший из которых — мой папа. И все они сейчас давно обзавелись супругами, родили своих детей, а некоторые уже даже нянчили внуков.

— Ой, доча, что-то я заговорилась! — спохватилась женщина на том конце провода. — Ты то как? Как работа? Замуж не собралась?

— Работа отлично, мужья все перевелись, — отозвалась, качая головой. — Нету мам, в наше время, мужчин нормальных. Папа — исключение.

Мама заохала, причитая, что пора бы уже остепениться и что я совсем не думаю о своем будущем. Сама она вышла замуж уже в девятнадцать лет и считала, что в мои двадцать пять оставаться одной — гиблое дело. Даже сетовала как-то, что так и умрет без внуков, если я и дальше буду игнорировать собственную личную жизнь.

— Ладно-ладно, мам! — прервала я поток переживаний, улыбаясь сквозь слезы. — Я буду всенепременно и в максимально короткие сроки искать себе претендента на руку и сердце, честное слово.

— Руслана, я серьезно! — я словно увидела, как мама нахмурилась, привычно сдвигая на лбу тонкие брови. — Нельзя одной оставаться!

— Не буду, — клятвенно заверила ее. — Обещаю. Ладно, мамуль, я тут за рулем. Привет папе передавай и поцелуй его от меня. Я вас

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×