– У кого?
– Собак, – заказчик шевелит пальцами у висковых глазниц. – Такие, с глазными щупальцами. Впрочем, не важно. Так вот, согласно этой гипотезе, на выходе из Мембраны мы получим обычный прокси-организм безо всякой беременности. Ваше мнение? – внезапно интересуется он.
– Гипотез не изобретаю, – отсекаю бритвой Оккама.
– И правильно. Потому как можно и впросак угодить. Надо суетиться в этом мире. И я подсуетился. Получил данные раньше. Прямо из эмбрионального сейфа. Защиты там никудышные – сами понимаете. И? – Он торжествующе ждет моего вопроса.
Не дождется.
– Два, – для верности раздвигает клешню. – Сомневающиеся посрамлены. А значит и моя гипотеза имеет право на жизнь.
– А они?
– Простите? – он недоумевает.
– Они имеют право на жизнь? Она и ее пирамидка…
– Что за пирамидка? Почему пирамидка?
Сам сбиваюсь, потому как не пойму – на язык выскочило. При чем тут пирамидки?
Устало касаюсь теменных глазниц, осторожно тру набрякшую кожу.
– Наиболее интересным в данной проблеме является наличие у нетчи индекса реальности, – говорит заказчик. – Понимаете? Чисто теоретически…
Нетерпеливо щелкаю клешнёй:
– Увольте, увольте! Для моего дела сказанного вполне достаточно. Как бы вы желали провернуть дело?
– О! – закатывает все глаза под лоб. – Как бы я желал! Как бы я желал! Но целиком полагаюсь на специалиста. Специалист специалиста всегда поймет, не так ли?
– Не так ли, – отражаюсь эхом, встаю с кряхтением, подхватывая многочисленные штуцеры и инъекторы. Но когда касаюсь выпуклости выхода, он вдруг прорывается:
– Вот, разве…
– Да? – гипнотизирую пуговицами затылочных буркал.
– Не хотелось бы чрезмерных мучений. Пусть будет как электричество – вот был свет, вот света нет.
– Как угодно, – киваю и перемещаюсь в Мембрану.
Мерзость запустения. А ведь когда-то – главная магистраль, соединявшая Инфокуб и Базовую реальность. Памятник безумной идее – индекс реальности есть следствие телесного ощущения. Как разум не обманывай, какие картины не создавай синхронными усилиями серверов, по тысячиэтажные макушки зарытых во льды Африки, а он, разум, все равно в реальность смотрит, благодаря остаточному чувству физического тела. Лишите полноправного гражданина Инфокуба тела, овеществите его электроимульсами, а того пуще – нулями и единицами на бесконечных бумажных лентах, и он тут же избавится от мучительного ощущения искусственности окружающей цифровой реальности.
Сколько таких пошло на ампутацию физического тела, прежде чем осознали – индекс реальности нечто иное, чем мурашки на физической коже. А прокси-организм – это как искусственный панцирь по сравнению с естественным.
Они даже издали похожи на людей – огромные, массивные, с заклепками и оконцами в брюхе, чтобы любоваться на кипение первичного бульона, в котором слой за слоем, косточка за косточкой вываривается прокси-организм. Низкий гул густо заполняет промежутки между бесконечными рядами бронированных автоклавов. Пахнет отвратительно – брожением или гниением. Под ногами множество лужиц. Стоит наступить в такую, и она немедленно превращается в сотни белесых нитей, что тянутся за тобой, прочерчивая след в лабиринте Мембраны.
Фабрика тел нового человечества. Где ты, Мария? Ау!
Сверяюсь с картой. И словно продолжаю слышать голос заказчика:
– Фазовый переход к человеку разумному произошел тогда, когда объем информации, хранимый в мозге первичного человека превысил объем информации, хранимой в его геноме. Теперь мы сталкиваемся с очередным переходом, поскольку информация, накопленная человеком на внешних носителях, в том числе Инфокубе, превысила объем, который содержится в мозге и геноме вместе взятых. При первом фазовом переходе двоякодышащий вытеснил пресноводного, при втором – улавливаете мысль? – двоякодышащего, то есть человека, вытеснит нечто более совершенное. Например, нечто вообще не дышащее. Нечто – нетчи… Забавное сходство, правда?
– Забавное, – соглашаюсь, прикрывая буркалы от лохматого веретена солнца, что бьет в окно. Стиратель – почти исповедник для заказчика. С кем еще можно поделиться сокровенным, как не с тем, кто готов ради тебя убить? Точнее, не ради тебя, а ради твоих денег, но это второстепенные подробности.
Приставшие к ботинку нити рвутся, рождая мелодию как перетянутые струны. И накатывает привычное дежа вю.
У меня теория. Каждый из нас включен в великий информационный гомеостазис. Даже те, кто и не подозревают о существовании какого-то там Инфокуба, хотя каждый день пялятся в экраны своих персональных начетчиков. Но все они проросли в него миллионами нитей идентификаторов, счетов, голосов, видеозаписей, рецептов, фотографий и прочего мусора, что заботливо сохраняется в подмороженных африканскими льдами инфофермах. По сути – бессмертие. Которое длится даже тогда, когда порождающий информационный шлейф человек угас, сгнил, сгинул. Дежа вю – инерция Инфокуба. Он стремится всеми силами сохранить информационный баланс дебита Базовой реальности и кредита самого Инфокуба.
Это слабость, понимаю, но меня утешает уверенность – даже заказанная Мария, в чьем чреве зреет нечто невообразимое, все равно обречена на бессмертие. Особенно сейчас, когда соединившись штуцерами с анклавом я даю сигнал к разложению почти собранного тела. Какие-то крохотные огоньки следов будут вечно продолжать бегать по глухим башням Инфокуба.
И лишь одно точит: не помню, что будет дальше. И существует ли это «дальше»?
……………………………………………………………………………………– Что значит ваше имя? – интересуется заказчик.
– Мое имя ничего не значит, – отвечаю вежливо, насколько позволяет многоугольник солнца. Яркость дня не даёт точно сосчитать нынешнее количество его сторон. Любимое развлечение. – Оно существует только сегодня и только для вас. Завтра и для другого будет иным.
– У нее – шестьдесят значений. А ведь, казалось, что проще и архаичнее – Ма-ри-я. Представляете, сколько раз пришлось бы ее стирать из Инфокуба? В Базовой реальности все гораздо проще. Один стек – одна экзистенция. Не то что там. Шестьдесят обращений в ячейки с различными адресами. Которые, заметьте, – он поднял щупальцу, – еще предстоит отыскать. Собственно, это доказует, что разумность Инфокуба, мягко говоря, преувеличена. Прилепите к нему хоть тысячу индексов, но вращение по информационным сечениям хранимых в нем баз не высечет из нолей и единиц ни искры разума. Не говоря о толике – на паршивого трилобита или амонита. Ведь трилобиты в Инфокубе еще не зарождаются? – спрашивает столь внезапно, что кажется будто вопрос обращен ко мне.
Воздух вокруг него слегка темнеет, будто тень прошла по Базовой реальности, отмечая волну запросов, разбежавшихся по инфохайвэям, причем такой мощности, словно он себя расщепил и закачал в Инфокуб не в шестидесяти, а в шестистах различных именах.
– Мы делаем это тридцать три раза, – сообщаю заказчику, чтобы вернуть его из нирваны Инфокуба.
– Откуда знаете? – взгляд проясняется.
– Вы для этого меня и наняли? – в тон отвечаю. – Высокий индекс реальности. Не высочайший, но высокий. Присутствуй люди моего уровня в Базовой реальности, они бы поняли – происходит неладное.
Он сует в клюв штуцер, слышу лязганье соединения. Включается помпа, закачивающая в прокси-тело физраствор. Говорить он не может, поэтому над бесформенной головоногостью повисает комоблако – белесая муть с зелеными буковками:
«Извините. Необходимо. Процедуры.»
Невольно нащупываю левым языком разъем в деснах. Легкое жжение.
В одном из вариантов Базовой реальности заказчик заставил отправиться в Африку, дабы самолично
