По дороге Сильвестр по привычке часто оглядывался, высматривая на деревьях куропаток, и к своему удивлению заметил, что, куда бы он ни взглянул, везде перед ним мелькал как бы ясный луч солнца, сверкая как золото на сучьях деревьев. Не меньше удивилась и Сильвия, когда также заметила, что снег начинал таять по обеим сторонам тропинки, по которой они шли.
— Посмотри, посмотри, — крикнула она брату, и едва успела открыть рот, как зеленая травка стала показываться у ее ног, деревья начинали распускаться и высоко в синеве неба послышалась первая песнь жаворонка.
— Ах, как это весело, — кричали дети, счастливые и веселые вбегая в дом.
— Я могу видеть сияние солнца, — кричал Сильвестр своей матери.
— Я могу сделать, чтоб таял снег, — кричала Сильвия.
— Ну, это всякий сумеет делать, — сказала мать и засмеялась.
Но немного времени спустя она крайне удивилась. Хотя уже стемнело и наступил вечер, в избушке все еще как будто сияло солнце, пока Сильвестру не захотелось спать и его глаза тихо не закрылись. И несмотря на то, что была глубокая зима, в избушке так сильно запахло весной, что даже веник в углу начал зеленеть, а петух несмотря на позднее время от радости принялся петь на своем насесте, и это продолжалось до тех пор, пока Сильвия не заснула.
— Слушай, отец, — сказала старуха мужу, когда тот воротился домой, — с нашими детьми что-то не ладно. Я боюсь, не околдовал-ли их кто-нибудь в лесу.
— Пустое! Ты себе это только воображаешь, — сказал старик. — Слушай лучше, какую новость я тебе скажу. Угадай, какую? Король с королевой путешествуют по нашей стране и завтра проедут мимо нашей церкви. Как ты думаешь, не взять ли нам с собой наших детей и поехать с ними посмотреть короля и королеву.
— Да, я согласна, — весело сказала старуха. — Не часто приходится нам видеть короля и королеву.
На другой день старики с детьми с раннего утра отправились к церкви. Они уже заранее так радовались предстоящему зрелищу, что никто из них и не вспомнил о случившемся накануне. Не замечали они и того, как луч солнца то и дело скользил перед их санями и что березы распускались на всем их пути.
Когда они подъехали к церкви, там собралось очень много народу, но все были испуганы чем-то; говорили, будто король был очень недоволен тем, что нашел страну такою пустынною и дикою, и потому многие думали, что он по своей обычной строгости наложит на страну тяжелые наказания. О королеве говорили, что ей было очень холодно во все время путешествия по Финляндии и что она при этом очень скучала.
Все знали об этом и потому народ с беспокойством поджидал королевскую чету. Скоро все со страхом увидали, как королевские сани показались вдали и стали быстро приближаться. Король смотрел угрюмо, а королева плакала; но они все-таки остановились у церкви, чтобы переменить лошадей.
— Посмотрите, как вдруг засияло солнце, — сказал король, осматриваясь по сторонам, и при этом он засмеялся так милостиво, как обыкновенно смеются все прочие люди. — Я совсем не понимаю, отчего мне вдруг стало так весело, — говорил он.
— Вероятно потому, что ваше величество изволили хорошо позавтракать, — отвечала королева. — Но и мне также стало что-то весело.
— Вероятно оттого, что ваше величество изволили хорошо отдохнуть эту ночь. — Но посмотрите однако, как прекрасна эта пустынная страна! Взгляните, как ярко солнце освещает те две огромные сосны, которые виднеются там в лесу. Вот здесь бы нам выстроить себе дворец.
— Да, да, ваше величество, выстроим здесь дворец, — сказала королева. — Здесь должен быть хороший климат! Посмотрите только, как посреди зимы распускаются на деревьях зеленые листья.
В это время они заметили Сильвестра и Сильвию, которые взобрались на изгородь, чтобы лучше видеть короля и королеву. Сильвия от радости так много болтала, что вся засохшая изгородь вокруг нее стала распускаться в роскошную зелень.
— Посмотрите, там стоят двое милых детей, — сказала королева. — Пусть они подойдут к нам.
Дети подошли, положив пальцы в рот, как дети обыкновенно делают при подобных случаях.
— Слушайте, — сказал король, — вы мне очень нравитесь, и глядя на вас, мне становится весело. Садитесь ко мне в сани, я вас повезу в свой дворец; там вас оденут в золотые одежды, и будете вы радовать и веселить всех людей.
— Нет, благодарим, господин король, — отвечали Сильвестр и Сильвия. — Нам приятнее радовать дома отца и мать. Да к тому же мы соскучились бы у вас по нашим великанам.
— Но нельзя ли взять с собой ваших великанов, — сказала королева, весело и ласково глядя на детей.
— Нет, благодарим, госпожа королева, — отвечали дети. — Это невозможно, они растут в лесу.
— Чего только дети не придумают! — сказали в один голос и король и королева, и при этом так радушно засмеялись, что даже королевские сани запрыгали от такого смеха.
Король и королева приказали выстроить здесь для себя дачу, и к удивлению всех при этом были очень ласковы и милостивы. Все бедные получили от них по золотой монете, а Сильвестру и Сильвии кроме того они подарили большой крендель, испеченный придворным булочником; крендель этот был так велик, что его с трудом могли везти четыре лошади. Дети поделили этот крендель со всеми другими детьми в деревне и у них все-таки осталось от него так много, что лошадь их едва могла дотащить эти остатки домой.
На обратном пути старуха шепнула своему старику:
— Знаешь ли ты, отчего король и королева были так милостивы?
— Нет, — ответил старик.
— Да оттого, что Сильвестр и Сильвия смотрели на них. Помнишь ли, о чем я тебе говорила вчера?
— Тише, — сказал старик. — Не говори этого при детях. Пусть лучше они и не подозревают, что обладают такими чудесными дарами, которых ни один человек и понять не может.
Между тем Сильвестр и Сильвия так радовались полученному большому королевскому кренделю, что совсем забыли о том, что умеют вызывать сияние солнца и растоплять снег. Они не замечали, что все, кто бы на них ни взглянул, становились веселыми и добрыми. Всем казалось, что им так весело потому, что они видят хороших детей. Как бы то ни было, но верно то, что родители, глядя на них, испытывали истинную радость, и что пустыня, окружавшая со всех сторон их избушку, мало помалу превратилась в роскошные зеленеющие пашни и богатые пастбища, на которых всю зиму распевали весенние птички.
Через несколько лет Сильвестр был назначен лесничим над большим лесом, окружающим новую королевскую дачу, а Сильвии поручили смотреть за большим садом, потому что, удивительное дело, где бы только дети эти ни находились, там все цвело и зеленело, так что любо и весело было смотреть.
Однажды Сильвестр и
