Возмущение Ислама

29

Неукротимый Дух терзаний разных,
Чье имя — легион: Смерть, Мрак, Зима,
Нужда, Землетрясенье, бич заразных
Болезней, Помешательство, Чума,
Крылатые и бледные недуги,
Змея в цветах, губительный самум
И то, что поощряет их услуги, —
Страх, Ненависть, и Суеверный Ум,
И Тирания тонкой паутиной
И жизнь и смерть сплетают в ад единый.

30

Он в них вошел как мощь их мрачных сил,
Они — его и слуги, и предтечи.
Во всем, от колыбели до могил,
В лучах, в ветрах, и в помыслах, и в речи,
Незримые: лишь иногда Кошмар
Их в зеркале эбеновом вздымает,
Пред деспотом, как духов темных чар,
И каждый — образ черный принимает,
И сонмы бед они свершить спешат,
На время покидая нижний ад.

31

На утре мира власть его слепая
Была, как этот самый мир, тверда;
Но Дух Добра, пучину покидая,
Змеею встал, отпрянула вода,
Бесформенная бездна отступила,
И с Духом крови снова страшный бой
Возник, в сердцах людей проснулась сила,
Надежды луч зажегся над толпой,
И Ужас, демон бледный и лукавый,
Покинул, вздрогнув, свой алтарь кровавый.

32

Тогда возникла Греция, чей свет
Восславлен мудрецами и певцами;
Им, спавшим в долгой тьме несчетных лет,
Во сне являлись Гении, с крылами
Воздушно-золотыми, — и огнем,
Зажженным, о святая Власть, тобою.
Сердца их наполнялись ярким днем;
Поздней, когда твой враг подъят был тьмою,
Над схваткою их свет благой светил,
Как светит Рай над сумраком могил.

33

Таков тот бой: когда, на гнет восставши,
С тиранами толпа ведет борьбу,
Когда, как пламя молний заблиставши,
Умы людей на суд зовут судьбу,
Когда отродий гидры суеверья
Теснят сердца, уставшие от лжи,
Когда свой страх, в улыбке лицемерья,
Скрывают притеснители-ханжи,
Змея с Орлом тогда во мгле эфира
Встречается — дрожат основы мира!

34

Ты видел эту схватку, — но, когда
Домой вернешься ты, пусть в сердце рана
Закроется, хоть велика беда;
Мир, скажут, стал добычею тирана,
И он его пособникам своим
В награду хочет дать, деля на доли.
Не бойся. Враг, чьим духом мир гоним,
Когда-то всепобедный бог неволи,
Теперь дрожит, схватился за венец
И видит, что идет к нему конец.

35

Вниманье, странник. Я, как ты, — земная,
Коснись меня — не бойся, — я не дух!
Моя рука тепла, в ней кровь людская,
Но речью зачарую я твой слух.
Уж много лет тому, как я впервые
Возжаждала тоскующей душой