Дождавшись, когда брат вышел в туалет, Стебликов решительно
решительно двинулась из ресторана на второй этаж, где находилось бюро
двинулся из ресторана на второй этаж, где находилось бюро
распределения иностранцев. В холле, выходящем окнами на набережную, было
распределения иностранцев. В холле, выходящем окнами на набережную,
сумрачно и пустынно. Александра подошла к стойке. Месье в форменной
было сумрачно и пустынно. Стебликов подошел к стойке. Девушка в
одежде поднял к ней голову.
форменной одежде подняла к нему голову.
- Скажите, пожалуйста, мне необходимо узнать, в каком номере
-- Скажите, пожалуйста, мне необходимо узнать, в каком номере
остановилась Ева Геринг? - вежливо спросила Алекс.
остановилась Барбара Мерфи? - вежливо спросил он.
Молодой человек поглядел на неё скучающим взглядом.
Девушка поглядела на него скучающим взглядом.
- Такие сведения мы предоставляем только по предъявлению
-- Такие сведения мы предоставляем только по предъявлению
-- документа, - сказал он.
документа, - сказала она.
Гёль, не задумываясь, выложила перед ним паспорт. Он поглядел на
Стебликов, не задумываясь, выложил перед ней паспорт. Она
Алекс уже с интересом и принялся листать паспорт. Александра ждала.
поглядела на Алекса уже с интересом и принялась листать паспорт.
Наконец паспорт вернулся к ней.
Стебликов ждал. Наконец паспорт вернулся к нему.
- К сожалению, такая у нас не значится. Вы, вероятно, ошиблись.
- К сожалению, такая у нас не значится. Вы, вероятно, ошиблись.
- Что ж... - вздохнула она и отошла от стойки.
- Что ж... - вздохнул он и отошел от стойки.
Алекс еще раз оглядела пустынный холл, понимая, что чудес не
Он еще раз оглядел пустынный холл, понимая, что чудес не
бывает, но тут швейцар отворил дверь, и с улицы в холл вошла группа
бывает, но тут швейцар отворил дверь, и с улицы в холл вошла группа
иностранцев. Среди них была Ева в белой шубке.
иностранцев. Среди них была Барбара в белой шубке.
Если бы Александра смотрела фильм с таким сюжетом, то в этом месте
Если бы Стебликов смотрел фильм с таким сюжетом, то в этом
она, вероятно, усмехнулась бы нелепой натяжке сценариста. Но перед ней
месте он, вероятно, усмехнулся бы нелепой натяжке сценариста. Но
была жизнь, и в этой жизни Ева в белой шубке, вопреки всем законам
перед ним была жизнь, и в этой жизни Барбара в белой шубке, вопреки
вероятности, вопреки всему на свете, шла к ней по мраморному полу
всем законам вероятности, вопреки всему на свете, шла к нему по
гостиницы. Мадмуазель Гёль даже не удивилась. Именно так и должно было
мраморному полу гостиницы. Стебликов даже не удивился. Именно так и
быть. Не доходя нескольких шагов, Ева узнала её и вдруг бросилась бегом
должно было быть. Не доходя нескольких шагов, Барбара узнала его и
навстречу. С криком 'Алекс!' она повисла у Александры на шее, а та
вдруг бросилась бегом навстречу. С криком 'Алекс!' она повисла у
обняла ее мягкую шубку, растроганно шепча 'Эви...'.
него на шее, а он обнял ее мягкую шубку, растроганно шепча 'Барбара...'.
Немцы оторопели.
Американцы оторопели.
А Александра, пользуясь их растерянностью, проворно сбросила с
А Стебликов, пользуясь их растерянностью, проворно сбросил с
плеч Евы шубку, кинула ее на руку и потянула другой рукою Еву за собой.
плеч Барбары шубку, кинул ее на руку и потянул другой рукою Барбару за собой.
- Пойдем, пойдем отсюда...
- Пойдем, пойдем отсюда...
Она двинулась за Алекс легко, не раздумывая, словно дело
Она двинулась за ним легко, не раздумывая, словно дело
происходило где-нибудь на Рейсхплац. Александра была счастлива. Она
происходило где-нибудь в Монте-Карло. Стебликов был счастлив. Он
спустилась с немкой в ресторан, ведя ее чуть впереди и ощущая на себе
спустился с американкой в ресторан, ведя ее чуть впереди и ощущая
взгляды.
на себе взгляды.
На столике, покинутом Александрой, стояли недопитая бутылка вина и
На столике, покинутом Стебликовым, стояли недопитая бутылка
блюдо с холодной рыбой. Сестра куда-то исчезла. Александра усадила Еву
водки и селедка с картошкой. Брат куда-то исчез. Стебликов усадил
на место сестры, и они принялись что-то говорить одновременно, не
Барбару на место брата, и они принялись что-то говорить
понимая и понимая друг друга, писать адреса на салфетках, в общем вели себя не
одновременно, не понимая и понимая друг друга, писать адреса на
совсем обычно.
салфетках, в общем вели себя не совсем обычно.
Жигало за соседним столиком напряглись, во все глаза смотрели на
Девицы за соседним столиком напряглись, во все глаза смотрели
них. Одному из них удалось поймать на себе рассеянный взгляд Алекса, и
на них. Одной из них удалось поймать на себе рассеянный взгляд
он заискивающе спросил:
Алекса, и она заискивающе спросила:
-- Немка?
- Штатница?
Алекс небрежно кивнула: чего там, обычное дало.
Алекс кивнул небрежно: чего там, обычное дало.
Мимо столика прошелся официаит. Скосив глаза на Алекс, он произнес
Мимо столика прошелся официаит. Скосив глаза на Алекса, он
свистящим шепотом:
произнес свистящим шепотом:
-- Секут.
- Секут.
-- Кто? - подняла голову Алекс.
- Кто? - поднял голову Алекс.
- Есть люди, - сказал официант словами сестры.
- Есть люди, - сказал официант словами брата.
Алекс осмотрелась. Вокруг сидели обычные посетители, пили, ели,
Алекс осмотрелся. Вокруг сидели обычные посетители, пили,
смеялись... Ева почувствовала её тревогу, заглянула в глаза. Тут
ели, смеялись... Барбара почувствовала его тревогу, заглянула в
Александра поняла, что та впервые задумалась о происходящем.
глаза. Он понял, что она впервые задумалась о происходящем.
-- Знаешь что, пойдем отсюда, - сказала Алекс решительно,
-- Знаешь что, пойдем отсюда, - сказал он решительно,
подхватывая шубку со спинки стула. - Прогуляемся, воздухом подышим...
подхватывая шубку со спинки стула. - Прогуляемся, воздухом подышим...
Они вышли в гардероб. Старик гардеробщик, подавая пальто,
Они вышли в гардероб. Старик гардеробщик, подавая пальто,
внимательно посмотрел на мадмуазель Гёль. Та и сама уже чувствовала
внимательно посмотрел на Стебликова. Тот и сам уже чувствовал
тревогу и страх и сердилась на себя за них, боясь уронить достоинство,
тревогу и страх и сердился на себя за них, боясь уронить
потерять самоуважение, а потому
