— Что… попытаться?
— Родить ребенка.
Йен почувствовал, что готов рухнуть перед Нелл на колени. Она хочет родить ребенка! Но ведь и он хотел того же! Страстно желал! И если она сейчас подойдет к нему, то тогда… Он загадал: если Нелл к нему подойдет, то он останется и все у них получится, а если нет — он уйдет.
Он едва сдерживал себя — ему хотелось самому пройти эти несколько шагов.
Но тут она наконец подошла и положила руку ему на грудь, как бы удерживая его от объятий.
— Только сначала, Йен, ты должен запомнить кое-что.
— Да, конечно. Что именно?
— У меня совершенно ничего не было ни с Пеннингтоном, ни с кем-нибудь еще. А ты единственный мужчина, который побывал в моей постели, понятно?
— Да, понял…
Он судорожно сглотнул. Для него это было очень важно, и он нисколько не сомневался в том, что Нелл сказала ему правду.
— Я верю тебе, дорогая.
— И еще, Йен… Начиная с этого дня я должна быть единственной твоей женщиной.
— Но я ведь…
— Обещаешь? — Она посмотрела ему в глаза. — Можешь поклясться?
Но у него ведь тоже имелось одно условие… Разумеется, ему хотелось тотчас же улечься с Нелл в постель, но все-таки было кое-что поважнее этого.
— Ты хочешь сказать, что будешь мне настоящей женой? Речь ведь идет не только о ребенке? Я о том, что мы должны жить вместе. Не хочу снова потерять тебя. Я просто не смогу этого пережить.
Тут она прижалась к его груди и прошептала:
— Да, я хочу быть твоей женой, Йен. И матерью твоих детей, видит Бог.
— А если Бог отвернется, Нелл? Если не пошлет нам детей, ты все равно будешь мне женой?
— Да, Йен. Буду!
— Тогда клянусь, у меня не будет других женщин. Мне никто не нужен, кроме тебя. Даже когда я ходил к другим — было такое, когда ты бросила меня, — мне всегда хотелось, чтобы они походили на тебя. Я никогда не переставал любить тебя. Никогда!
Нелл на мгновение прикрыла глаза. Затем посмотрела в лицо мужа. Она поверила ему. Поверила без колебаний.
— И я никогда не переставала тебя любить, Йен. — Она провела ладонью по его щеке. — Мне так не хватало тебя. Очень долго я ничего не чувствовала. Вообще ничего. Я стала такой же, как наше озеро зимой. А теперь, когда снова увидела тебя, мое сердце оттаяло.
Он смотрел на нее с напряженным ожиданием.
— Я хотел бы согреть не только твое сердце, Нелл. Мне хочется… Мне не терпится… Может, прямо сейчас отправимся в постель?
— Сейчас? — Она покраснела. — Так рано? Ведь сейчас еще полдень.
Йен расплылся в улыбке:
— Раньше нас это не останавливало.
— Да, конечно… — Она еще гуще покраснела. — Но мы ведь повзрослели…
— Повзрослели — не значит состарились. Ты же не чувствуешь себя старухой?
Она засмеялась:
— Нет, разумеется.
— К тому же я… Знаешь, Нелл, за две последние ночи я чуть с ума не сошел. А теперь ты рядом. И говоришь, что согласна… Согласна родить мне ребенка, — добавил он с хрипотцой в голосе.
И Нелл тотчас же почувствовала, как между ног ее стали копиться жар и влага. Значит, теперь ей следовало набраться смелости. Йен был ее мужем, и он был абсолютно прав, — но слишком уж долго они жили порознь.
Она принялась расстегивать пуговицы у него на жилете.
— Да, Йен, хорошо, если ты настаиваешь.
Они были молодыми и неопытными, когда в последний раз этим занимались. Она, Нелл, так и осталась неопытной, но вот он…
— Прошло ведь десять лет. Вдруг ты разочаруешься?
— Дорогая, разве такое возможно? Я наконец вместе с женой, которую обожаю.
— Но я ничего не знаю. И ничего не умею. Я…
Он приложил палец к ее губам.
— Ты была очень изобретательна позапрошлой ночью.
Неужели он вспомнил про… Нелл вспыхнула.
Йен весело рассмеялся и заявил:
— Мы слишком долго размышляли, разговаривали, обсуждали… Давай теперь просто чувствовать.
Он прижался к ее губам. Чуть отстранившись, добавил:
— Запомни, дорогая, у нас сейчас целый день и ночь, чтобы снова привыкнуть друг к другу. А впереди — целая жизнь. Так что можно не торопиться.
Нелл почувствовала, что колени ее подгибаются, и, чтобы не упасть, она обвила руками шею мужа. Он снова принялся ее целовать, а она все крепче к нему прижималась. Ей хотелось быть желанной. Хотелось стать ему настолько близкой, чтобы никто не смог понять, где кончается она и начинается он. И чтобы никогда — никогда! — ей больше не разлучаться с ним.
Но сейчас их разлучала только одежда.
Йен, должно быть, прочел ее мысли.
— Твой наряд очаровательно смотрится, Нелл, но еще очаровательнее он будет смотреться на полу, — прошептал он и тут же стал расстегивать пуговицы на ее платье.
— Мм…
Какие у него проворные пальцы! Наверное, научился… Нет, она не должна думать о других женщинах. Но все же… Сейчас он раздел ее намного быстрее, чем раздевал когда-то.
Платье полетело на пол, за ним — корсет и нижняя рубашка. Соски тотчас напряглись и отвердели.
— О, Нелл!..
Йен потянулся к ней, но она остановила его, снова положив руку ему на грудь. Вернее — на жилет. Этот его модный жилет ужасно ей мешал. Она даже успела расстегнуть одну пуговку.
Он сдвинул брови:
— Ты хочешь…
Нелл с улыбкой кивнула:
— Совершенно верно. Именно этого я и хочу.
Она расстегнула вторую пуговку.
— Дорогая, у меня получится быстрее.
— Быстрота — не главное. Мне кажется, ты рам говорил, что быстрее — не значит лучше.
Йен хмыкнул и взглянул на нее с удивлением:
— Я действительно говорил такое? Для мальчишки это весьма неглупо.
— Ты был не просто мальчишкой.
Он кивнул и затаил дыхание — Нелл расстегивала последнюю пуговицу на жилете. Затем провела ладонью по топорщившейся ширинке на его брюках.
— Да, не просто мальчишкой, а самым настоящим молокососом.
Она принялась вытаскивать рубашку у него из-за пояса. А он провел пальцем вокруг ее соска. Теперь уже Нелл затаила дыхание. Ее бросило в жар. Может, в этот раз не стоило медлить? Но ей так хотелось помучить себя ожиданием…
— Что ж, снимай рубашку.
— С удовольствием.
