кивнул головой.
— Эксперимент во всем удался и продолжать его нет надобности. Завтра утром дайте ему успокоитель.
Ассистент застыл в нерешительности.
— Такой замечательный парень! Было бы жаль…
— Ну-ну, Чарльз, — с улыбкой сказал доктор. — Только без этой дурацкой сентиментальности. Завтра у меня встреча с Асбури, поэтому поручаю вам дать успокоитель.
Убийца был возбужден, в голове его рождались тысячи идей. Впервые он был недоволен тем, что вынужден проводить ночи взаперти. Он слегка дернул одну из решеток на окне, и та осталась у него в руке. С кошачьей грацией он скользнул в проем и спрыгнул на землю. В саду было прохладнее, чем в комнате. От удовольствия защекотало в носу. В ночном воздухе стоял пьянящий аромат, слышался шепот листвы и какие-то легкие звуки.
Он немного прогулялся по саду, и внезапно ему в голову пришла мысль — посмотреть, что скрывается за окружавшими его стенами. По ту сторону находились лаборатория и апартаменты ассистента. А почему бы не нанести визит Бердоу? Он легко перепрыгнул стену. К несчастью, ассистент в этот вечер ужинал не дома. Сгорая от любопытства. Убийца зажег спичку. Он увидел глубокое помещение идеальной чистоты. Вдоль стен располагались белые фарфоровые раковины, а также полки и шкафы, на которых стройными рядами стояли пробирки, банки и бутылки с химикатами и микроорганизмами.
Дальше была еще одна комната, и, когда он толкнул дверь, что-то ухнуло и с пронзительным визгом промчалось мимо. За спиной раздался грохот. Обернувшись, он заметил, что существо — громадная розовая крыса — опрокинув банки, забралось на одну из полок над раковиной. Убийца приблизился, крыса соскочила с полки и исчезла в темноте за открытой дверью. Ни одна банка, к счастью, не разбилась. Он поставил их на место, выровнял и, несколько устыдившись содеянного, вернулся в свою комнату и лег спать.
Все банки были одинаковые, с бесцветной, как вода, жидкостью и различались лишь шифрами, написанными над нишами, в которых они были размещены. На этикетке каждой склянки стоял тот же шифр, но большинство надписей было сделано очень мелкими, почти неразличимыми буквами.
Еще как следует не проснувшись, позевывая (он лег спать за полночь, гораздо позже обычного), ассистент, почти не глядя, взял с полки флакон и наполнил шприц не смертельным составом, а чистым раствором, который в ничтожных количествах прописывал пациенту ежедневно в виде инъекций доктор Джукс… Этот раствор он и впрыснул Убийце в руку.
В расположенном в центре города офисе Джошуа Джукса известного врача и ученого, сидели два человека. Одним из них был сам доктор Джукс. Худой, с широко расставленными глазами, высоким лбом и голым черепом. Другой был не менее известной личностью. Винсент Асбури, министр обороны. В определенных кругах ходили слухи, что он человек Фраццини. Врач или не знал этого или не принимал во внимание. Он ведь был ученым, а не политиком, и преследовал вполне ясные цели. Джошуа Джукс сообщил министру о своем открытии, предложил ему за определенное вознаграждение формулу, а относительно прочего…
Винсент Асбури был цветущий мужчина лет пятидесяти с лукавыми глазами. Когда он вставал, в его высокой фигуре чувствовалось благородство.
— Вы хотите сказать, доктор Джукс, что такое возможно?
— Конечно.
— Но ведь это чудо!
— Несомненно, и не подлежит огласке. В интересах моего отечества прежде всего…
— Да-да, вашего отечества, — тщательно скрывая улыбку, подтвердил Асбури. — И если вы сможете продемонстрировать свое открытие, ваша страна вас щедро вознаградит. Но как оно действует?
— Непосвященному это довольно трудно объяснить. Вы знакомы с гландулярной теорией?
— Смутно.
— Так вот, это делается благодаря, разумеется, инъекции экстрактов. Некоторые железы, лишенные выводного канала, выделяют недавно подвергнутые анализу секреты, которые попадают непосредственно в кровь. Такой секрет и является тем веществом, что поддерживает в нормальном здоровом состоянии нервную систему. Установлено, что слишком малое его количество вызывает депрессию, ишиас, ревматизм, в то время как чрезмерное провоцирует анормальное состояние, определяемое как гениальность или безумие. Уолтерс в Англии и Гротсбах в Германии сделали в этой области важные открытия. Их экстракт «фол-фос» уже используется для лечения некоторых видов психических нарушений. То, что я вам сказал, известно любому ученому в любой стране.
— Ну а другая сторона? — с мучительным беспокойством спросил Асбури.
— Она состоит в следующем. Вам, конечно, известно, что последние десять лет своей жизни я посвятил тем же исследованиям, которые ведут Уолтерс и Гротсбах. Некоторые любопытные аспекты работы желез, лишенных выводного канала, с самого начала привлекали мое внимание. Часть своих открытий я опубликовал в научно-медицинских журналах, а часть оставил для себя. Во-первых, потому, что не имел на руках реальных доказательств, и потому, что не хотел навести на путь своего открытия других. Но в результате опытов я получил огромных, как коты, крыс, огромных, как крысы, мышей и еще кое-что, о чем мне лучше не упоминать. Собаки превращаются в чудовищные существа, недополучившие чуть-чуть магния кролики полностью утрачивают материнский инстинкт, даже желание и способность размножаться! Но хватит! Понимаете, я работал, я ничего не жалел ради продвижения в своих исследованиях. Даже, — холодно добавил ученый, — людей.
— О Боже!
— Что поделаешь? Некоторые, конечно, умерли, а другие сошли с ума и их пришлось убрать. Но верность выводов надо проверять на человеческом материале, других средств нет. Несчастные мученики науки, если угодно. Как бы там ни было, они способствовали тому, чего я успешно добился в конце концов.
Асбури никак не прокомментировал это заявление, но был весьма смущен. Хотя Джукс прав. Придаваемая человеческой жизни этическая ценность — весьма проблематичное понятие. По неизвестным им и даже, возможно, не зависящим от них причинам, он в случае войны пошлет на смерть миллионы солдат и не будет испытывать никаких угрызений совести.
Ученый продолжал говорить:
— Если бы только можно было овладеть процессом, который вызывает повышение упомянутых мною секреций! Может быть, это ускорило бы работу всего человеческого организма? Поначалу я воспринимал это, как бредовую идею. Но, учтите, человек является творением своих нервов. Чувственные восприятия, рефлексы, даже скорость мышления зависят от нервной системы. Железы влияют на работу нервов, нервы же — на способности и чувствительность человеческого организма, включая сознание, а разум, воздействуя в свою очередь на нервы и железы, еще раз обостряет каждое чувство и активизирует органы человеческого тела.
Я и работал, основываясь на этом. Неудач было множество, но они лишь упрочили мою решимость достичь цели. В конце концов я добился некоторых успехов в опытах над животными. Тогда я стал использовать и использую до сих пор людей. Не хочу подробно останавливаться на всех моих неудачах и успехах. Даже совсем недавно необходимо было умерщвлять подопытных. Вижу, вам это не по душе, но подумайте, мог ли я предавать огласке свои опыты? После стольких лет труда победа опьянила меня. Видите этот пузырек? Достаточно десяти капель его содержимого, чтобы удесятерить нормальные способности здорового человека. В нем, разумеется, есть «фол-фос», определенная доза адреналина, а также… ну да ладно, это уже мой секрет!
Известный ученый вновь обрел прежнее спокойствие. Он осторожно поставил пузырек на стол и внимательно посмотрел на министра обороны.
— Итак, уважаемый сэр? — спросил он.
Винсент Асбури прошептал:
— Я думаю…
И тут он представил себе целый корпус тщательно отобранных солдат с предельно развитыми
