жизни всё очень быстро становится вчерашним, — счастье, надежда, любовь... Даже сегодня, сего-дня, — это уже, в сущности, вчера. Всё проходит, всё прошло, вся жизнь. Идиотизм.
ДОКТОР. Всё зависит от т.з. — точки зрения, Ваше величество. Вспомните Теодора Рузвельта...
КОРОЛЬ. Перестаньте кривляться, доктор.
МАРИЯ. Мой дорогой! Неправда!
КОРОЛЬ (ёрничая). Мария!
МАРИЯ. Всё, что ты сейчас сказал — неправда!
КОРОЛЬ. Она святая. (Встает и отходит к дальней арке, иронически комментируя пафосную речь Марии.)
МАРИЯ. ...Нет ни прошлого, ни будущего. Только настоящее.
КОРОЛЬ. Мария!
МАРИЯ. Мой дорогой король! Живи в настоящем. Ведь ты живой! Моя любовь будет вдохновлять тебя! Вставай, мой дорогой король. О-о, будь ослеплен сияньем нашего солнца! Ты помнишь, как оно притягивало нас в то июльское утро, когда мы с тобой на берегу морском встречали зарю. (Пошла по авансцене.) Оно всходило перед нами, это солнце. Ты весь светился радостью, глядя на него. Ты был безграничен и вечен. Вставай, поверь в исцеление! Ты весь светился радостью и говорил, что жизнь плодоносна и безгранична. Вставай. Надежда умирает последней. Эта огненная заря в то утро проникла в тебя. Она в тебе навсегда, поверь. Вставай, обратись к лучшим мгновениям нашей жизни. Если эта заря проникла в тебя навечно — она в тебе! Найди её вновь. — Счастье, здоровье, любовь!
КОРОЛЬ (подражая интонациям Марии). О, моя огненная заря, о мое солнце светоносное! Помогите мне! Проникните в мое тело и глаза!
МАРИЯ. Счастье, здоровье, любовь!
КОРОЛЬ. И пусть все умрут, ведь они эгоисты. Лишь бы я один жил вечно. Уж я-то как-нибудь справлюсь со своим одиночеством. (В публику) Счастье, здоровье, любовь...
МАРИЯ. Счастье, здоровье, любовь...
Маргарита появилась.
КОРОЛЬ. Я сохраню воспоминания о других людях и буду их искренне жалеть. И пусть я буду жить. Даже с зубной болью. — Счастье, здоровье, любовь.
МАРГАРИТА. Потрясающе! У него уже ничего не осталось, кроме этих длинных пустых монологов. «О моя огненная заря, о мое солнце светоносное...» (Пошла.) Вся его жизнь передо мною. — Пу-сто-та.
ВСЕ. Счастье, здоровье, любовь...
СТРАЖ (выходит вперед). О, моя огненная заря, мое солнце светоносное — король Беранже Первый! Тебе поклонялись соседние страны, и даже сейчас, беспомощный, одряхлевший, ты внушаешь страх одним лишь своим именем. (Пошел назад. Произносит в зал) Счастье, надежда, любовь.
Все вереницей проходят по авансцене, обращаясь к зрительному залу, и уходят за кулисы.
ВСЕ. Счастье, здоровье, любовь...
ДЖУЛЬЕТТА. Мяса, сосисок, яиц...
Музыка смолкла.
Король сидит на коленях в левой арке, сейчас он маленький капризный ребенок.
КОРОЛЬ. Ха-ха-ха-ха. А вокруг недостаточно плачут. Меня мало жалеют. Ведь вы не увидите меня больше никогда. Вы будете покинуты за это! У! — Вот вам! — Навсегда. Но пока я еще есть, я хочу быть маленьким мальчиком. Я еще не умею читать и писать. Ведите меня в школу — в маленькую школу, к моим маленьким товарищам. Сколько будет дважды два? — (Бьется головой о трубу.) Бум. Бум. Бум. Бум. — Четыре. А вы недостаточно плачете, вы меня мало жалеете! Меня, который всегда думал за всех. Я всегда думал, что я думал за всех. Я всегда за всех, потому что я думал завсегда, я завсегда думал, потому что я за... думал всех. Вот вам! А теперь меня добивают, я куда-то погружаюсь, перерождаюсь, перерастворяюсь! Эй вы! Я вам хочу сказать, что я умираю! Но у меня все получается слишком литературно... Это нужно записать! — С-собаки.
МАРГАРИТА. Ваши речи — блям-блям — недостойны записи.
КОРОЛЬ. Это ты так думаешь. Любая жизнь, любой бред — прекрасный повод для литературы.
СТРАЖ. Блям-блям.
КОРОЛЬ. Вот, вот что говорит простой народ.
МАРГАРИТА. Вы затрудняете церемонию своими монологами. Успокойтесь. Вам дoлжно молиться. Только это вас облегчит. Молитесь. Пока у вас еще есть время. Оно неотвратимо. Молитесь. — Страж!
СТРАЖ. Королевская молитва перед смертью. Пятьдесят четыре секунды.
ДЖУЛЬЕТТА (выскакивает вперед). Когда я была маленькой, я смотрела на кровавые облака, подсвеченные закатом, и мне всегда это казалось каким-то раем или адом. Куда попадают грешные люди после смерти. А апостол Петр им говорит: «Отцзынь от меня. Я тебя не видел и голосу твоего не слышал!» Так говорила моя бабушка. Помолимся.
ДОКТОР. Кому молиться, Джульетта? Мы так долго, так профессионально изничтожали своих богов, что наступает время молитв — молиться некому. Земля рассохлась. Всеобщая стерилизация.
КОРОЛЬ (выходит вперед). Нет. Мы помолимся. Уйдите все, я не хочу вас видеть! Я помолюсь, если вы не в состоянии. Я помолюсь тем бесчисленным, ушедшим до меня. — Эй вы! Бесчисленные тени, ушедшие до меня! Братья мои! Услышьте голос мой! Вы, отошедшие в мир загробный, если он действительно существует, откликнитесь. Отзовитесь с той стороны хотя бы раскатом грома, дуновением ветерка, птичьим щебетом. Вы, миллионы замученных и расстрелянных! Тысячи казненных! Миллиарды почивших в мире и спокойствии! — Помогите мне умереть. Скажите, как вы достигли того, чтобы согласиться? Ну вернитесь же с той стороны, хотя бы на минуту! (Вступает марш, но в медленном темпе — как похоронный.) Явитесь утешением с вашего света, протяните ко мне свои братские руки. Помогите проникнуть в ту дверь, в которую вы прошли, умиротворенные и безмолвные. Эй, вы! Те, которые так же боялись и хотели жить! Как же всё это у вас происходило? Что поддерживало вас? Или ничего, кроме животного страха? А вы-то, сильные, смелые, покинувшие жизнь с безразличием и равнодушием, — научите меня вашему бесстрашию! Эй, самоубийцы! Вы! Внушите мне отвращение к этой жизни! Отвратите меня от нее. Боже мой! Даже самый маленький муравей отбивается, когда угрожают его жизни. Он покинут, он внезапно вырван из бытия. В нем ускользает Вселенная! Братья мои бесчисленные! Образумьте ничтожного короля ледяным снисхождением! Не умножайте моей агонии...
ДЖУЛЬЕТТА. Бабушка! Если ты меня слышишь, поговори с нашим королем! Научи его примирению. Успокой ты его душу, бабушка! Помоги бедолаге. Своих силенок мужику уже не хватает! А уж я-то буду молиться за тебя денно и нощно. Жди меня, бабушка! И мои страдания на исходе. Если бы ты знала, какая у нас жизнь собачья пошла!.. Бабушка, ты меня слышишь?
Король на троне, остальные столпились за его спиной. Вся группа медленно и торжественно движется вперед.
ОБЩАЯ МОЛИТВА. КОНЕЦ ЭПИЗОДА.
МАРГАРИТА. Запомни. Запомни. Жизнь — это всего-навсего изгнание, запомни! И сейчас ты просто возвращаешься к себе на родину. Туда, где был до того, как родился. Тебе будет там хорошо. Наверняка лучше, чем здесь. Уйдут заботы среди безмятежности, исчезнут страхи земного изгнания, ты обретешь покой. Это ли не главное?
КОРОЛЬ. Да права ты, Маргарита, права. Успокойся. Но что делать, если мне всю жизнь нравилось это изгнание? Я ведь ничего не помню о той своей родине, куда возвращаюсь. Ну то есть, туда, куда возвращаюсь, где я был до того, как родился. Когда еще здесь не очутился. Ну в общем, это неважно.
МАРГАРИТА. Ну вот, ты опять!
КОРОЛЬ. Да нет! Я, конечно, верю, — я знаю, — мне там будет хорошо. Конечно. Уж наверняка лучше, чем здесь. Здесь-то всё хуже и хуже. А там что — там моя родина! Естественно. Уйдут заботы, исчезнут страхи... Вообще, всё. Гораздо лучше. Наверняка, другие пейзажи. Другие горы. Солнце какое-нибудь другое. Море чистое. Другие министерства, братья по несчастью, выплата компенсаций, усиленное
