— Ага, поверил. Полно безработных профессиональных фотографов, но приглашают именно тебя.
— Надежность и конфиденциальность, — он поднял вверх указательный палец. — Нам водки и закусить чего-нибудь горячего, — сообщил он официантке, по своему отреагировавшей на его жест.
— Тоже мне фотограф, — сказал я. — Еще когда меня снимал, а где фотографии?
— Пленка засветилась, — ответил он беззаботно.
Принесли заказ. Я выпил водки, посмотрел на сочный подрумяненный бифштекс и отодвинул тарелку.
— Ты чего, закусывай, — удивился Василий.
— Нет аппетита.
— Слушай, я разговаривал с твоей женой, — он озабоченно посмотрел на меня. — Она говорит, ты ничего не жрешь. Надо бы показаться специалисту.
За довольно-таки бандитской внешностью таилась нежная душа врача скорой помощи.
— Обойдется.
— Оттяни-ка веко.
— Катись ты. Я просто потребляю углеводы в чистом виде.
— Это может быть серьезнее, чем ты думаешь.
Я демонстративно отвернулся от него и стал наблюдать за выступавшей певичкой. Кажется, я видел ее по телевизору.
Потом свет потушили, только красный луч прожектора осветил небольшую сцену в центре зала. После небольшой паузы там появилась обнаженная девушка. На ней было только маленькое бикини — сами понимаете, какого цвета. Она грациозно извивалась в такт музыке, и в ее движениях было что-то от пойманной за хвост кобры. Когда номер закончился, прожектор погас и верхний свет снова включили. Василий взял из вазочки на столе красную гвоздику и кинул девушке под ноги. Он вообще склонен к широким жестам, когда одевает выходной клетчатый пиджак.
А через минуту мне на плечо легла рука.
Вторая рука оперлась о край стола. Бледная кисть, поросшая черными волосами.
— Что, приятель, понравилась девка? — спросил резкий голос.
Обращался он к Василию, но опирался почему-то на меня. Я чуть отодвинул стул и посмотрел на дерганого парня с бешенными глазами. От корней зачесанных назад волос до брови у него шел шрам. Сантиметра три длинной, больше места не хватило.
— А вы ее продюсер? — вежливо поинтересовался я.
Стоявший неподалеку спиной к нам официант в форменном красном пиджаке услышал диалог и заразительно тонко, почти по-женски засмеялся. Судя по ширине плеч, он вполне мог служить здесь вышибалой, однако и пальцем не пошевелил, чтобы обуздать приставшего к нам психа.
— Слушай сюда, — псих решил перейти к делу. — Кое-кому не нравятся ваши рожи. Есть минуты полторы, чтобы добежать до двери. Здесь место для приличных людей.
— С рыбаком было веселее, — заметил Василий. — Это часом не какой-нибудь твой приятель? Что-то он больно на тебе повис.
— Первый раз вижу, — признался я. — У тебя хватит денег, чтобы в случае чего заплатить за разбитую посуду?
Я начал вставать, когда псих нанес удар. Хорошо, что успел слегка наклонить голову, иначе он свернул бы мне челюсть.
Но второй его кулак через долю секунды врезался в живот. Я отлетел назад, по пути сбив соседний столик. Сразу перехватило дыхание и красный интерьер почему-то превратился в зеленый.
Не знаю, сколько ребер я бы вскоре недосчитался, но Василий успел обогнуть столик и встать у психа за спиной. В следующее мгновение он захватил руку нападавшего и резко выкрутил ее. И тут же раздался выстрел — свободной рукой мужик как-то смог достать пистолет. Я почувствовал боль на виске, как от ожога. Пуля прошла вплотную.
Василий стукнул снайпера по затылку кулаком. От такого удара и бык бы почувствовал себя неважно. Впрочем, псих недалеко ушел от травоядного.
По проходу между столиков к нам бежали вышибалы. Я не мог сосчитать, сколько их. Наверное оттого, что двоилось в глазах. Добежав, они очень профессионально нас задержали. Вернее, среди задержанных оказались мы с Василием, потому что псих лежал на полу лицом вниз. Рядом с ним валялся пистолет с вмятиной на рукоятке. Такую вмятину могла оставить случайно срикошетившая пуля. Старенькое оружие, видимо, уже побывало во многих переделках.
Подошел курчавый джентльмен в смокинге. Я заметил, что бабочка у него была настоящая, завязанная руками, а не на резинке.
— Мы не любим скандалов, — сказал джентльмен. — Вам надо было пойти в другое место, чтобы устраивать драку.
— Разве была драка? — Василий ухмыльнулся. — Ваш боксер лег в первом же раунде. Эй, ребята, тут чистый нокаут. Кто-нибудь умеет считать до десяти? Или вас не было в классе, когда это проходили?
— Все в порядке, Митрофаныч, эти люди не виноваты, — сказала женщина, на чей столик я налетел. — Первым начал вот тот… Он же и стрелял.
Она прикладывала салфетку к светлому платью, залитому вином из опрокинутого бокала.
— Если вы так говорите… — джентльмен, которого назвали Митрофанычем, сделал знак своей армии, и они перестали выкручивать нам руки.
— Вы хотите, чтобы вызвали милицию? — озабоченно спросил он, глядя на меня.
— Разве кто-то пострадал?
— Верно, — он сразу повеселел. — Просто этот молодой человек слишком много выпил и потерял равновесие.
— Все было точно, как вы говорите, — Василий улыбнулся до ушей. — Поскользнулся на косточке от маслины. Не кладите маслины в мартини — вон какие дырки они оставляют. В лучших домах Нью-Йорка кладут теперь маринованные луковички. Серьезно, — он подмигнул. — Мне одна знакомая рассказывала, она все сериалы смотрит.
Я посмотрел на дырку в стене, которую оставила пуля.
— Все в порядке, — сказал я. — не забудьте сделать ремонт. Но, кажется, сейчас не обойтись без медицинской помощи.
— Хорошо, — кивнул курчавый джентльмен. — «Скорую» вызовут. И приберите здесь, — бросил он стоявшей за его спиной официантке.
Сам наклонился, поднял пистолет и сунул в карман.
Я было открыл рот, чтобы его остановить, но передумал.
— Пока «скорая» приедут, я им займусь, — Василий склонился над лежавшим. — Все-таки я врач, — вовремя вспомнил.
Затем он поднял психа на руки, как если бы тот был куклой, и понес к выходу. У моего дружка силища ломовая, к счастью, он старается ей пользоваться как можно реже.
— Извините, — я повернулся к женщине, которая продолжала прикладывать салфетку к платью. — Мне жаль, что я опрокинул ваше вино.
— Ничего страшного, — она улыбнулась. — Вы не виноваты.
Мне нравится, когда улыбаются женщины с выразительным ртом. У них это получается искренне.
— Что вы пили?
— Мартини.
— Позволите? Два мартини, — сказал я официантке.
— Только не кладите туда оливки, — женщина подняла уголки губ. Я заметил, что невольно сам улыбаюсь в ответ.
— Вы нас выручили.
— Я все видела, — она пожала плечами. — Надо быть осторожным, если за вами охотятся.
— Охотятся? За мной? Просто этому пьянчуге не понравился жест моего приятеля, когда он бросил
