испытание само по себе нелегкое, не хватало еще притворяться перед коллегами, будто она, как обычно, занимается бизнесом.
Из окон, смотрящих на Центральный парк, Элен увидела, что день чудесный, макушки деревьев лишь слегка качались от легкого ветерка. Стараясь не замечать колышущегося в ней литра воды, она накинула поверх льняного платья легкий жакет и открыла дверь.
И застыла на пороге.
— Паоло!
— Подобные встречи у нас начинают входить в привычку, — произнес он, приподняв уголок рта, хотя холодные глаза вступали в противоречие с изображаемой улыбкой.
— Что ты тут делаешь? Как ты меня нашел?
— И мне приятно снова тебя видеть!
— Как тебе удалось пробраться мимо охраны?
— Почему ты не на работе? — Проигнорировав ее вопросы, Паоло без приглашения вошел внутрь. — Мне сказали, ты отпросилась по причине плохого самочувствия. Но ты не выглядишь больной. — Он обвел взглядом ее жакет и сумку. — И куда-то собираешься. На свидание. Угадал? Тебя ждет мужчина?
Шок от его внезапного появления постепенно переходил в плохо сдерживаемое негодование.
— Не помню, что приглашала тебя войти.
Его взгляд оторвался от нее, обежал комнату.
У нее сложилось впечатление, что он отыскивает нечто конкретное.
— Так это действительно мужчина? Ты к нему уходишь?
— Паоло, прекрати. Что за нелепость! Зачем ты здесь? Разве я пропустила какую-то подпись?
Его глаза резали ее, как бритвой.
— Нет, ты везде подписала.
Элен смутилась. Чем же он недоволен?
— Тогда что привело тебя сюда?
— Почему ты не сказала мне, что едешь в Нью-Йорк?
Ее сердце забилось сильнее, подстегиваемое возмущением.
— Ты не спрашивал. Кроме того, я оставила записку!
— В которой ничего не было!
— А чего ты ожидал? Счастливого развода? Элен глубоко вздохнула и приложила руку ко лбу, стараясь успокоиться.
— Что происходит, Паоло?
С мрачным видом он шагнул ближе.
— Я узнал, где ты работаешь, и решил поглядеть на тебя — в память о старых временах. — Слова вырывались у него изо рта, как плевки. — Только не подозревал, что ты так занята.
Она взглянула на часы, торопясь уйти.
— Опаздываешь на свидание? — съязвил он. — Думаешь, я тебя отпущу?
— А знаешь, нет. У меня появилась идея. — Решение показалось удачнее, чем первоначальная затея наклониться и резким движением вырвать коврик из-под его ног. — Наверное, будет гораздо лучше, если ты пойдешь со мной.
Брови Паоло взлетели вверх.
— Зачем?
— Не то чтобы это твое дело, но я действительно иду на встречу с мужчиной. Думаю, тебе тоже не мешает повидаться с ним. Только не расстраивайся, если он заставит меня раздеться.
Он мгновенно схватил ее за плечи, да так крепко, что стало ясно — вздумай она поджать ноги, все равно не сдвинется с места ни на дюйм.
— О чем ты говоришь? Выкладывай.
Его глаза мрачно сверкали, ноздри раздувались, вся поза указывала на намерение сломить и покорить.
Может сколько угодно стараться. Элен уже поддалась его обаянию той ночью в Париже и больше не повторит ту же ошибку. Не теперь, когда она так чертовски зла.
Вздернув голову, она взглянула ему прямо в глаза.
— Я иду на сканирование. Ультразвуковое сканирование.
Ей стало ясно, что шестеренки в его мозгу неутомимо закрутились, отыскивая ответы, расставляя все по местам.
— Но это значит…
Непонимание ушло из его глаз — следовательно, теперь он знает.
Она кивнула:
— Умница. Догадался.
Паоло отшатнулся, его руки выпустили ее так неожиданно, что она едва не потеряла равновесие.
— Так ты беременна!
И он резко повернулся к ней спиной. Элен вздохнула. Нельзя винить Паоло за такую реакцию. Она сама уверяла его, что все нормально.
— Абсолютно правильно. Сканирование должно прояснить, все ли идет нормально.
Он не шелохнулся, и сдавленные протесты от ее переполненного мочевого пузыря снова выступили на первый план.
— Слушай, понимаю, что переварить это сразу трудновато, но мне действительно надо идти.
Она беременна. Дьявол. Так сразу! Паоло пытался игнорировать видения, преследовавшие его со времени той ночи в Париже. Надеялся, что воспоминания потускнеют. Но видимо, с ним что-то случилось, и мечты уходить не желали. Напротив, они терзали его, становясь все живее, все требовательнее с каждой уходящей неделей.
И случайное замечание коллеги, простое упоминание, что штаб-квартира международного женского бюро находится здесь, в Нью-Йорке, навело его на мысль, что Элен, наверное, здесь. Она все время жила в том же городе, а ему и невдомек.
Осознание того, что она где-то рядом, придало его мечтам силы. Зачем же противиться? Разве им запрещено видеться? Нет такого правила.
Достаточно неприятным было соображение, что она с кем-то встречается. Собственническое желание не допустить ничего подобного его самого удивило. Замечание относительно раздевания перед кем-то и вовсе довело до белого каления. Все эти недели вдали от Элен он и вообразить не мог ее в объятиях другого, и то, что она способна менять любовников так быстро, подкосило его, как удар в солнечное сплетение.
Но дело еще хуже.
Она беременна. Носит чьего-то ребенка. Он просто наяву видел ее с маленькой девочкой, цепляющейся за материнскую юбку. У малышки волнистые волосы и зеленые, как у матери, глаза…
Элен времени даром не теряла, не то, что он.
— Паоло? Я опаздываю.
Он круто развернулся.
— Тогда не смею тебя задерживать. Я сам найду выход.
Миновав лифты, Паоло направился прямиком к пожарной лестнице. Ждать чего-нибудь не входило в его планы.
— Паоло?
Ее характерный английский выговор мягко коснулся его ушей. Он остановился, положив руку на ручку двери. Оглянувшись через плечо, заметил, что она так и осталась стоять на пороге квартиры.
— Да?
— Ты не пойдешь со мной?
— С чего бы это? — спросил он, чеканя каждое слово. — Посмотреть, как ты будешь раздеваться для другого мужчины?
Внезапно ему показалось, что она стала выше ростом, холодные глаза презрительно сверкнули на застывшем лице.
