— Как хочешь. Мне в общем-то все равно, — произнесла Элен не позволяющим усомниться в ее искренности тоном. — Только, раз уж ты тут, я подумала, что ты захочешь.
Паоло сжал челюсти. Надо уходить, оставить Элен и ее фантазии, но что-то не отпускало его, беспокоило, требовало разобраться.
— Назови хоть одну причину, по которой я могу так поступить, — буркнул он, не в силах выносить воцарившееся ледяное молчание.
Еще несколько секунд Элен продолжала глядеть на него огромными зелеными глазами.
— Потому что это твой ребенок, Паоло. Ты его отец.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Со свистом раздвинулись двери лифта, принесшего с собой звуки неуместного в данный момент веселья. Мать с дочерью, нагруженные бесчисленными пакетами, вывалились наружу. Их радостный щебет стих при виде представившейся им сцены — женщина, напряженно выпрямившаяся в дверях, и мужчина с мрачным лицом, готовый выйти на лестницу. Обе торопливо прошмыгнули мимо в безопасное убежище своей квартиры.
Секундой позже Паоло оказался рядом с Элен и втолкнул ее в прихожую.
— Что это значит? — Казалось, он разорвет ее на части.
Она оторвала его руки от своих плеч.
— Я неясно выразилась? У меня будет твой ребенок.
— Ты лжешь!
— Как, прости? У нас был секс, Паоло. Какие еще требуются доказательства?
— Это не ответ на мой вопрос. Как я могу знать, что я единственный?
Элен побелела от ярости.
— За кого ты меня принимаешь?! — Злоба в ней не находила себе выхода. — Это твой ребенок, Паоло, — прошипела она сквозь зубы. — Ты лучше начинай привыкать к данному факту, потому что это правда.
— А тебе не приходило в голову известить меня о «правде» раньше, чем я случайно загляну повидать тебя? Как удобно! Или тебе так не терпится повесить этого ребенка на первого, кто зайдет в дверь?
— Нет! Это твой ребенок. Твой!
— И когда же ты собиралась сказать мне? Мы провели вместе ночь три месяца назад. Сколько ты собиралась хранить свой большой секрет? Или вообще не планировала ничего говорить?
— Что дает тебе право подозревать меня?
— Тебе не терпелось удрать от меня тогда в Париже. Улизнуть без единого слова, адреса или контактного телефона. Ты не хотела больше видеть меня, и этот ребенок, если он, конечно, мой, ничего не менял.
— О ребенке я не знала до вчерашнего дня. И в любом случае хотела тебе сказать, но только после сканирования.
— И ты думаешь, я поверю?
— Это правда, — сказала она безучастно. — Можешь верить или нет.
Он ринулся к окну, взъерошивая на ходу волосы.
— Ты сказала, что предохраняешься.
— Знаю. — Ее голос дрогнул. — Я думала, что все нормально.
— Думала!
— Эй, ты не потрудился спросить до того, как все было кончено. И что-то я не видела у тебя презервативов!
— Но ты же уверила меня, что все будет в порядке!
— Извини. Я ошиблась.
— Хороша ошибка!
— Ты чертовски прав. Я начинаю думать, что это не первая и не последняя из моих громаднейших ошибок. — Она поправила ремешок сумки на плече. — Мне надо идти.
Она двинулась мимо Паоло, но его рука как клещами сжала ее локоть.
— Не так быстро. — Колючие глаза Паоло впились в ее лицо. — Если это мой ребенок…
— Тут никаких сомнений. Могу только надеяться, что он не станет таким, как ты.
Он дернулся при ее замечании, но лицо так и осталось окаменелым.
— Тогда я иду с тобой.
— Знаешь, сейчас я сомневаюсь, что стоило ставить тебя в известность. Лучше бы спустила тебя с лестницы — прочь из моей жизни, когда ты решил, будто я обманываю тебя с кем-то другим. Потому что сейчас мне не хочется иметь с тобой ничего общего. И я определенно не желаю, чтобы ты шел со мной.
— Слишком поздно, — ответил он, таща ее к лифтам. — Если ты собираешься переворачивать мою жизнь вверх дном с помощью подобных новостей, то учти, что впоследствии устранить меня не удастся.
Как только они появились внизу, швейцар вытянулся по стойке смирно.
— Уинстон, — обратился к нему Паоло раньше, чем она успела открыть рот, — нам нужно такси. Мисс Грэйнджер скажет адрес.
Через секунду к обочине подъехало такси.
— Прошу вас, мистер Манчини, мисс Грэйнджер. Присмотрите за моим внучком — однажды он станет отличным юристом.
— Знаю, — сказал Паоло, давая чаевые, явно не первые за сегодня. — Он один из наших самых многообещающих новичков.
В такси он наконец отпустил руку Элен. Она потерла место, где ее сдавливали железные пальцы.
— А я-то удивлялась, как тебе удалось пройти мимо.
Он небрежно кивнул, не отрывая взгляда от пробегающего за окном пейзажа.
Элен нахмурилась. Уже дважды охрана не помешала ему добраться до ее двери. Что делать, если она действительно захочет изгнать его из своей жизни?
За всю дорогу Паоло не проронил ни слова. Она прикусила нижнюю губу. Час назад самой большой ее проблемой было добраться до клиники, не лопнув по дороге. Теперь это отошло на второй план. Гораздо больше ее волновало, как будет реагировать Паоло. Чего он ждет? Чего потребует? Достаточно сложно примириться с тем, что у нее будет ребенок, а тут — дополнительные сложности. Ей прекрасно известно: Паоло хочет семью. Что отнюдь не означает, будто он хочет незаконного ребенка от женщины, с которой на днях развелся.
— Ты можешь подождать меня здесь, — сказала она, неловко выбираясь из такси у дверей клиники.
— И не думай, — огрызнулся он, выпрямляясь и снова завладевая ее рукой. — Я иду с тобой.
Элен вздернула подбородок, взглянула на него. Солнце било сзади, не давая разглядеть его черты, но она была уверена, что он в ярости.
— Я расскажу тебе о результатах, — настаивала она.
— У меня пара вопросов, которые я не против задать сам.
Внутренне застонав, Элен подумала, что первый вопрос будет определенно относительно вероятности его отцовства. И какого черта она попросила Паоло пойти? Что хорошего, если придется впервые увидеть своего ребенка в присутствии того, кто намерен превратить процедуру в поле боя?
Паоло потянул ее за руку, направляя к центральной лестнице, и что-то внутри у нее щелкнуло. Она резко остановилась.
— Не надо меня тащить. Я вполне могу идти сама.
Она ожидала вспышки гнева, но Паоло развернулся и через две ступеньки рванул вверх. Элен шла медленнее, цепляясь за перила. Еще немного, утешала она себя, и можно будет избавиться хотя бы от этих неприятностей.
Добравшись до дверей, она обнаружила ожидающего ее Паоло.
— Что-то не так? — спросил он, впервые проявляя признаки участия. — Тебе вроде нехорошо.
— Мне на самом деле нехорошо!
