выбора, который предстоит сделать странам Юга. И в заключение я попытаюсь связать это с будущим мировой капиталистической экономики как таковой.
В настоящее время мы находимся в конце фазы «Б» очередного кондратьевского цикла, которая проходит с 1967-73 гг. Мы вступаем в ее завершающий и, возможно, наиболее драматичный виток. Он аналогичен ситуации, которая имела место на протяжении фазы «Б» кондратьевского цикла в 1893-96 гг., продолжавшегося с 1873 по 1896 гг. На разные регионы Севера влияние этой ситуации будет неодинаковым, но для разных областей Юга оно, возможно, окажется очень сильным. Тем не менее, пройдя через все потрясения, мироэкономика оправится, и мы вступим в начало продолжительной фазы цикла «А». Сначала, как уже неоднократно отмечалось, ее развитие будет питаться новым производственным циклом новых ведущих отраслей промышленности (микропроцессоры, биогенетика и т. п.); тремя ведущими центрами производства этой продукции станут Япония, ЕЭС и Соединенные Штаты. Они вступят в острую конкурентную борьбу за достижение квази-монополистического контроля мирового рынка их специфического варианта этих продуктов, но достичь своей цели полностью не смогут.
Сейчас ходит много разговоров о распаде мирового рынка на три части. Я в это не верю, поскольку при такой острой конкурентной борьбе трехчленное дробление уступает место двухчленному. Ставки слишком высоки, и слабейший из трех конкурентов будет стремиться к союзу с одним из двух других из страха вообще быть вытесненным с рынка. И сегодня, и уж конечно, через десять лет слабейшим из трех, с точки зрения эффективности производства и национальной финансовой стабильности, есть и будут оставаться Соединенные Штаты. Их естественным союзником является Япония. Достижение компромисса между ними очевидно. Япония сейчас занимает сильные позиции в сфере производственных процессов, и у нее богатые инвестиционные возможности. Соединенные Штаты сильны в сфере исследовательских разработок, научного потенциала, они обладают мощным сектором услуг в целом, военным могуществом и достаточными накопленными средствами для дальнейшего развития емкого внутреннего рынка. Вновь объединенная Корея могла бы присоединиться к союзу Японии и Соединенных Штатов, что, скорее всего, сделала бы и Канада. Япония и Соединенные Штаты вовлекут в сферу своих интересов Латинскую Америку и Юго-Восточную Азию. Кроме того, они предпримут максимальные усилия для того, чтобы найти в новой структуре отношений надлежащее место для Китая.
Европа уже давно готовится к наступлению такой ситуации. Вот почему соглашения 1992 г. не только не расстроились, но, наоборот, продолжают и далее успешно развиваться после воссоединения Германии и ухода Тэтчер в отставку. Европе предстоит а деталях отработать свою стратегию; либо частичное развитие ЕС, либо широкомасштабная конфедерация. Ключевой проблемой здесь является Россия, которая должна быть включена в сферу этих отношений, чтобы Европа обрела достаточную силу перед лицом союза Японии и Соединенных Штатов. Европа будет напряженно работать над тем, чтобы противостоять распаду СССР, и поскольку Япония, Китай и Соединенные Штаты в силу других причин также опасаются этого процесса, есть вероятность, что СССР как-то сможет выдержать шторм.
Второй стадией для каждого из этих объединений Севера станет создание их собственных основных полупериферийных зон (Китай — для одного, Россия — для другого), чтобы получить дополнительные возможности для развития производства, более емкий рынок и поставщиков дешевой рабочей силы. В настоящее время центры системы напуганы перспективой нашествия из России и Китая. Но в 2005 г., когда экономика там будет на подъеме, а демографические показатели будут продолжать снижаться, возможно, приток гастарбайтеров станет весьма желательным в том случае, если он будет проходить «упорядоченно».
А что же случится с остальной частью третьего мира? Там хорошего будет мало. Конечно, возникнут многие анклавы, связанные с одной из двух зон Севера, но в целом доля Юга в мировом производстве и мировом богатстве будет снижаться, причем я думаю, что мы станем свидетелями изменения там нынешних тенденций развития социальных показателей (таких, как образование и здравоохранение), то есть тех тенденций, которые в период 1945–1990 гг. развивались там относительно благополучно. Более того, Юг будет лишен основного политического инструмента 1945–1990 гг. — национально-освободительных движений. АНК в Южно-Африканской Республике станет последним крупным движением, пришедшим к власти. Все эти движения были направлены на достижение одной исторической цели — обретения самоопределения, — но ни одному из них не удалось достичь другой исторической цели — национального развития. Нынешняя изживающая себя иллюзия, что «рынок» даст им то, чего не смогла дать проводимая государством индустриализация, не продержится долго в условиях резкого ухудшения положения в ближайшие пять лет. Падение Мазовецкого[9] — предвестник того, что стоящие там у власти силы будут испытывать все большую беспомощность.
Какие возможности выбора существуют в этой ситуации? На самом деле, их совсем немного, причем ни одна из них не укладывается в рамки мировоззрения, господствовавшего в мире в вильсонианско- ленинистскую эпоху. Начнем с той возможности, которая представляет собой кошмар для Севера именно потому, что в странах третьего мира могут решить, что положение безвыходное. Это — возможность типа Хомейни. Ее обычно называют угрозой исламского фундаментализма, но такое название делает акцент совсем не на том, что здесь важно по существу. Эта возможность не обязательно связана с исламом. И не обязательно она связана с фундаментализмом, если это понятие означает возврат к религиозной практике былых времен.
Возможность типа Хомейни представляет собой, прежде всего, наивысшую степень гнева и ужаса, вызванных современной миросистемой, и гнев этот направлен против тех, кому она несет наибольшие выгоды и кто ее прежде всего отстаивает — против Западного центра капиталистической мироэкономики. Она обличает Запад, включая и особенно заостряя внимание на ценностях эпохи Просвещения, представляемых в качестве воплощения зла. Если бы такой подход носил лишь тактический характер, являясь одним из способов мобилизации масс, его можно было бы каким-то образом использовать. Но поскольку он представляет собой подлинный выбор, путей для переговоров или решения проблемы здесь не существует.
Сколько времени может продлиться такой взрыв гнева? Как далеко он может зайти? Трудно сказать. Похоже, что накал страстей в хомейнистском Иране идет на спад, в направлении возвращения страны в культурную орбиту миросистемы. Если, тем не менее, завтра возникнут другие движения в других странах Юга, причем их будет несколько, и многие из них вспыхнут одновременно в условиях менее стабильной миросистемы, смогут они продлиться дольше и зайти дальше? Смогут ли они оказать значительное влияние на развитие процесса развала существующей миросистемы, результатом которого они явятся сами?
Вторая возможность — возможность типа Саддама Хуссейна. Здесь тоже надо разобраться в том, что она собой представляет. Это не тотальное отрицание ценностей современной миросистемы. Партия Арабского социалистического возрождения (БААС) была типичным движением за национальное освобождение, причем движением сугубо светского характера.
Мне представляется, что возможность типа Саддама Хуссейна есть не что иное, как возможность типа Бисмарка. В том смысле, что экономическое неравенство является результатом политического
Саддам Хуссейн вполне может проиграть сражение, его могут разбить, но он показывает путь новой возможности — создания более крупных государств, вооруженных не как попало, а по последнему слову техники, которые готовы к риску настоящей войны. Если это — та возможность, время которой настало, то каковы будут ее последствия? Нет сомнения в том, что это будет страшная бойня, очевидно, с применением ядерного оружия (и, вполне вероятно, химического и биологического). С точки зрения, как Севера, так и Юга, возможность типа Саддама Хуссейна гораздо страшнее, чем возможность типа Хомейни. Может быть, вам интересно, почему эта ситуация так отличается от предшествующих войн между Севером и Югом, целиком принадлежавших эпохе расширения границ современной миросистемы? Ответ заключается в том,
