— С удовольствием опрокину с тобой по стакану этого пойла, дорогой. Только держи его подальше от лорда Файерли, — добавила дама с усмешкой.
Леди Сэквилл взглянула на подругу, прищурившись:
— Уверена, что ради удовольствия пообщаться с Фэлконом ты не только выпьешь джину.
Джоан рассмеялась:
— С чего ты решила, Лавиния, что я еще не получила положенного мне удовольствия?
— Если бы получила, не была бы такой злой.
— Все-то ты замечаешь, Лавиния… — проворчала леди Гудвуд.
«Они сражаются за него», — подумала Тори. Взяв бокал с сидром у слуги, она сделала глоток и закашлялась — напиток оказался ужасно крепким.
— Осторожнее, дорогая, этот сидр такой же могучий, как и твой братец, — со смехом заметила Джоан.
Вскоре к Тори за обещанным танцем подошел Томас Карсуэлл. Все очень любили танцевать гальярду, поэтому дамы постарались не остаться без кавалеров. И через несколько минут смех перешел в хриплое сопение. Тори танцевала не очень хорошо, но это нисколько ее не смущало. Наконец музыка стихла, танцоры разошлись, и Тори вздохнула с облегчением, когда Карсуэлл сдал ее на руки «брату».
— Ты все время не спускал с меня глаз, — проворчала она. — Боялся, что я опозорюсь?
Он ухмыльнулся и прошептал:
— Да, очень боялся, что ты выронишь груди из корсажа.
Она с улыбкой пожала плечами:
— Здесь легко найти помощника, который вернул бы их на место.
— Может быть, и так. Но они и мечтать не могут о том, чтобы прикоснуться к тебе без предварительного знакомства. Поэтому давай-ка я тебя всем представлю.
Тори познакомилась с местным судьей, а также с несколькими лордами, прибывшими из Рая и Гастингса. Некоторые из дворян приехали даже из соседнего графства Кент. Вскоре почти все мужчины уселись за карты, и рядом с хозяином замка остался лишь капитана береговой охраны Суссекса. Фэлкон пристально взглянул на него и тихо спросил:
— Кого-нибудь арестовали на этой неделе, капитан Драдж?
— Яко бы две ночи назад люди снова видели корабль-призрак, который рыскал вдоль побережья в поисках добычи, ваша милость.
— В прибрежных деревнях существует множество суеверий. Если после всех сообщений о кораблях- призраках голова останется ясной, значит, у вас, капитан, отменное здоровье.
— Но это вовсе не призрак, — возразил Драдж. — Команда этого корабля хорошо знает местные воды. В следующую безлунную ночь я непременно поймаю его.
— Отлично! Держите вашу шпагу наготове капитан!
Фэлкон подвел Тори к игорным столам и вручил ей несколько золотых монет:
— Побезумствуй немного, дорогая.
До этого Тори никогда не играла, но теперь, когда деньги сами упали в руки, она не могла не воспользоваться представившейся возможностью. Ей не хватало смелости бросать кости, поэтому выбор пал на карты. Довольно быстро она проигралась в пух и прах, но, несмотря на проигрыш, решительно подавила в себе чувство вины.
Примерно около полуночи в дверях зала появился мистер Берк. Он молча кивнул хозяину и тут же исчез. «Это какой-то знак, — подумала Виктория. — Но что же на сей раз собирается делать Фэлкон?» Ей тотчас вспомнилось все, что происходило в Бодиаме накануне. Вероятно, и теперь речь шла о контрабанде.
Вскоре вечеринка закончилась, и все стали разъезжаться. Стоя рядом с лордом Хокхерстом у главного входа, Тори наблюдала, как разъезжались экипажи высокородных гостей. Когда же последняя карета отъехала, Фэлкон взял девушку за руку и с улыбкой спросил:
— Так ты готова получить свой выигрыш? Ведь ты выиграла пари.
Глава 5
Вспомнив, как перед вечеринкой надерзила Фэлкону, Виктория в смущении потупилась.
А он рассмеялся и, откинув локон с ее плеча, проговорил:
— Когда же ты избавишься от этого ужасного парика? Тебе вполне достаточно твоей естественной красоты. Дамы моего круга тебе в подметки не годятся.
— Но ведь брюнетки нынче не в моде, милорд.
— Да, конечно. Но у меня другие вкусы. И я полагаю, они совершенно безупречны.
Тори тоже рассмеялась:
— Не сомневаюсь, милорд. Достаточно взглянуть на ваши высоченные красные каблуки [6].
С улыбкой пожав плечами, Фзлкон взял девушку под руку и повел ее к подножию лестницы, ведущей к круглой башне. У самых ступеней он вдруг наклонился к ней и проворчал:
— За такие слова, милая, я отшлепаю тебя. Если ты, конечно, не успеешь спастись.
Пронзительно вскрикнув, Тори бросилась вверх по лестнице. Но Фэлкон почти тотчас догнал ее и бесцеремоннейшим образом задрал ей нижние юбки. Его пальцы скользнули по ее ноге, дернули за подвязку, и Тори почувствовала, как сползает чулок. Она побежала еще быстрее и, не останавливаясь у своей комнаты, проскочила выше. Влетев в покои Фэлкона, она радостно закричала:
— Не догнал! Я победила!
Он поклонился, признавая поражение:
— Да, ты права. Разрешаю тебе смеяться надо мной.
— Ха, я победила безо всякого труда. Хотя… Посмотри-ка сюда. У меня ведь здесь — клетка для птиц.
Тори подняла юбки и продемонстрировала сплетенный из тростника кринолин, который их поддерживал. Кринолин действительно походил на клетку. Но, демонстрируя свою «клетку», она совсем забыла о том, что на ней не было панталон и что один чулок спустился до колена.
Фэлкон с ухмылкой покачал головой:
— Боюсь, такое сооружение может распугать всех местных голубей…
— Перестань издеваться!
Виктория притопнула ногой, скинула одну из туфелек и, резко развернувшись, бросилась к кровати, чтобы укрыться за ней.
Однако Фэлкон оказался проворнее; тут же догнав Тори, он опрокинул ее на постель. Парик слетел с головы девушки, и волосы ее рассыпались по плечам, когда они со смехом покатились по широкой кровати.
— Позволь освободить тебя из заключения. — Фэлкон стащил с Виктории все юбки, расстегнул кринолин, а потом и корсет. — Мы оставим чулки и подвязки из уважения к твоей стыдливости, — добавил он, глядя на нее с восхищением.
— А как же твоя стыдливость?
— У меня ее нет.
— Вот и прекрасно. Тогда я буду смотреть, как ты раздеваешься.
Тори бросила свою одежду в кресло, а потом уселась на постели, скрестив ноги.
Фэлкон тут же поднялся с кровати и снял парик. Затем стер с лица пудру и пальцами, точно гребнем, расчесал свои длинные черные волосы. После чего снял атласный камзол, жилет и шелковую рубашку. Сбросив туфли, он стащил белые чулки и освободился от коротких атласных бриджей.
— Мы настоящие рабы моды, — пробормотал он с усмешкой. — Мне совершенно не нравится выглядеть попугаем.
— Радуйся, пока можно. Потому что через сто лет тебе придется надеть все черное. А если будешь
