общем-то, его и спасло. Паренёк, бегущий позади, захрипел и рухнул прямо на него, фактически закрыв от неминуемой смерти. Просто тело Сергею вряд ли помогло — с такого расстояния пуля АК-74 прошивает человека насквозь, а ПКМ тем паче, но на спине у хлопца был массивный рюкзак, набитый всяческим хламом, который несколько раз принял на себя порцию свинца.
Так он и лежал, придавленный телом несчастного, молясь об упокоении его души. Так трагично покинувшей этот мир и так счастливо его спасшей и, чтобы, не дай боже, не жахнули из чего-нибудь покрупней и помощней. Казалось, прошла целая вечность. На деле прошло минут десять, когда пальба неожиданно стихла, как и началась. Волкову показалось, что он оглох, что после такой канонады — неудивительно. Однако вылезать на свет божий, не спешил, а так и остался лежать придавленный своим «спасителем», чья кровь уже пропитала камуфляж насквозь. Нет, уж лучше терпеть, превозмогая тошноту, чем отправиться вслед за ним. У часового на вышке сдали нервы и не факт, что они не сдадут еще раз. Это потом Сережа узнал, что у военных, охраняющих периметр, черным по белому написано: «Стрелять на поражение по любому объекту, движущемуся в сторону периметра». Так что этот часовой еще вежливый попался, дав людям возможность пробежать в темпе гепарда метров сто, прежде чем уложить вероятного противника. «Тьфу, терпеть не могу эти законченные словечки, — подумал Сергей, — а ведь мог и не кричать. Для него своих там нет, плюс наслушался еще кучу всего от «опытных» старших товарищей, а в темноте особо не разглядишь, кто и откуда движется. Устав, блин».
Закон Зоны — сначала стреляй, а уж потом разбирайся кто и что. Ни одна тварь не даст тебе ни секунды. Либо ты её, либо она тебя. Он не помнил, сколько еще пролежал, пока возня наверху не утихла. Потом, окончательно решившись, начал осторожно выбираться из-под трупа. Лицо и руки были липкими от крови, но этот вопрос его волновал меньше всего. Чтобы остаться целым и невредимым — надо как можно быстрее уходить с лини огня. Тогда шансов на спасение будет больше. Судя по отсутствию какого-либо движения вокруг повезло только Сергею. Наконец он окончательно вылез и остался лежать рядом с телом, внимательно осматриваясь по сторонам. Ночь была довольно темной, однако кое — что разглядеть ему все-таки удалось. Впереди начинался густой подлесок, отгораживающий пустое пространство метров триста-четыреста. Отвесная бетонная стена, высотой не менее десяти метров, что обеспечивало прекрасный обзор, находящимся на огневых точках стрелкам. Сделано это было специально, по всем канонам оборонительного искусства — пятьсот метров открытой и прекрасно простреливаемой местности. «Замечательно», — Сергей начал прикидывать варианты. — «то есть мне предстоит проползти на своем многострадальном пузе не меньше чем четыреста метров. А что делать? Это вам, Сан Саныч, не мелочь по карманам тырить.» Благо Волков был одет в свой старый камуфляж, да и темнота пока располагала. Придется рискнуть. Вариант поднять руки и крикнуть «Сдаюсь!» отпадал — пристрелят сразу. Остается вперед. На всякий случай, пошарив в карманах паренька, он обнаружил у него два полных магазина к Калашу, сам автомат, скорее всего, валялся рядом. Вероятно, падая, он выпустил его из рук, когда пуля нашла беднягу. Искать оружие было без толку, да и у Волкова был свой АКСУ, купленный за две тысячи «зеленых» у барыг в Чернигове. Рассовав магазины по карманам и туго затянув лямки рюкзака, чтоб не болтался, Сережа медленно и очень осторожно двинулся вперед, к спасительной «зеленке», молясь чтобы часовой его не заметил.
Еще шестнадцатилетним пацаном, когда он учился на первом курсе военного училища, общую тактику на курсе преподавал полковник Сутяшев Тахир Анварович, по прозвищу «Дитя Войны»: здоровенный такой дядька под метр девяносто ростом и, наверно такой же в плечах. Он был просто помешан на практических занятиях, таких как: вылазки и марш броски километров на десять. Так что наползались они и всяческих полос препятствий напреодолелись вдоволь. Теперь его уроки применились на практике. Именно он научил Сергея прекрасно ориентироваться на местности и пристрастил его к стрельбе. Осторожно Волков пробирался вперед. Метр— два, замер, еще метр-два, замер. Сколько полз — не посчитаешь. Наконец он достиг спасительного леса и без сил остался лежать. Радоваться уже не было ни желания ни возможности. Организм окончательно выдохся от нервного и физического перенапряжения. Как у любого нормального человека инстинкт самосохранения буквально вопил на всех частотах и диапазонах: «Я жить хочу!» Пока полз, Сергей миллион раз проклял себя за то, что ввязался в эту авантюру. Страх крепко схватил его и сжал за горло, не давая нормально вздохнуть. Он понимал, что проделать такой финт — это сущее сумасшествие и то, что ему удалось — невероятное везение. Так не должно быть, он должен был сдохнуть, там у периметра, вместе со своими горе-попутчиками. Однако не сдох, поэтому принялся приводить свои перемешанные в кучу-малу мысли. Наконец, Сергей заставил огромным усилием воли себя успокоиться и перейти к размышлению, что же делать дальше: «В общем так. Моя идея воплотилась в жизнь, я в Зоне. Это хорошо. А дальше что? Что я знаю о Зоне и ее обитателях? Ничего. Это плохо. Тех слухов и обрывков информации из «телеболвана» явно не достаточно. Здесь смерть и надо пытаться выжить любой ценой. А для этого надо владеть хотя бы минимумом информации». — Закончил свои рассуждения Волков. Из рассказов он знал, что в Зоне, по разным прикидкам находится достаточно много, как говорилось в новостях: «незарегистрированный лиц, которые называли себя Сталкерами и занимались поиском артефактов». Точь-в-точь, как у Стругацких. В изобретательности им не откажешь.
— Куда идти? — ответа не было.
Естественно он не знал, но оставаться здесь дольше было нельзя. Вся его сущность настоятельно и на всех известных Волкову языках, настойчиво требовала валить отсюда к такой-то бабушке, плюс ко всему очень мешало гнетущее чувство тревоги, не дающее покоя и постоянно заставляющее вздрагивать при любом звуке. Собрав всю волю в кулак и превратившись в одно сплошное ухо, Сергей заставил себя подняться и осторожно, стараясь не шуметь, начал продвигаться вперед. Сергей всегда неплохо мог ориентироваться в лесу, однако это был другой лес. Чужой, непонятный. Хотя с виду ничего странного. Вот только полное отсутствие звуков, которые присущи любому лесу. Хоть сама «зеленка» была небольшой, максимум километр, все равно в ней должен кто — то обитать, а тут: абсолютная тишина и густой туман, стелившийся среди деревьев. Обычно тумана в лесу, как такового нет, здесь же — белая непроницаемая стена, среди которой изредка просвечивались силуэты деревьев. Мертвый лес, только выглядит живым. И как по команде тишину разорвал долгий, буквально выворачивающий наизнанку, душераздирающий крик. Живые так не кричат. Наконец он достиг окраины и, остановившись у самой кромки, достал карту, которую ранее умудрился выторговать у знакомого прапора-картографа за пару пузырей водки, пытаясь определить свое место и, в общем-то, куда идти. Ночевать в лесу было однозначно неприемлемо. Во-первых: становилось все холоднее, а во-вторых: просто страшно. Кто знает, что тут бродит по ночам. Судя по крику, явно не добрый дядя гном. Определившись с местом, Сергей обнаружил маленькую деревеньку, примерно в двух километрах по пересеченной местности, северо-восточнее от того места, где сейчас находился. Далее овраг, а за ним деревня. Ночевка под крышей, явно лучше открытого пространства. Деревня, конечно же, была разрушена еще в восемьдесят шестом, но он и не рассчитывал на горячий чай и радушие. Крыша и стены, вот что было нужно. Так что попытка не пытка. «Ну, товарищ капитан, — пробормотал Волков для поднятия духа, — двинули?» И зашагал в сторону деревни. Открывшийся пейзаж не отличался чем-то необычным, хотя то тут, то там попадались какие-то обломки бетонных конструкций, правее валялся опрокинутый БТР, причем ствол его как-будто шутник великан взял, да и завязал в узел.
«Господи, что же тут было? Бред какой-то» — Сергей смачно сплюнул и полез наверх холма, которых было в изобилии. Слева от него находилась асфальтовая дорога, уходящая в сторону военного блокпоста. Туда точно не надо. Далее виднелся похожий на строительный вагончик и мост, под которым он заметил отблески костра. Там явно кто-то был. Справа от моста, метрах в пятистах валялся разбитый вертолет. Волков без труда различил МИ-24 и, спустившись с холма, решительно двинулся к нему. Приблизившись, Сергей заметил огромную пробоину в левом боку вертолета, очень похожую на выстрел из ПЗРК. Откуда? Это уже не его тайна. Странно было другое. Вертолет лежал здесь от силы полгода, а выглядел, как будто упал здесь сто лет назад. Сергей осторожно заглянул вовнутрь кокпита. Он не знал, что именно хотел там увидеть, скорее так, ради праздного любопытства. Внутри все было разбито. Лишь оторванная человеческая рука, навсегда сжавшая ручку управления. Самого тела нигде не было. Парень явно до последнего не верил, что вертушка упадет. Но она все-таки разбилась и рука явное тому подтверждение. Вздохнув, пожалев в душе погибший экипаж, двинулся к мосту. Пройдя мимо пары камней, достаточно большого размера, Сергей вдруг почувствовал странный холод на затылке, будто кто-то положил на голову кусок льда. И в этот момент за его спиной раздался утробный рык. Сергей резко обернулся и присел. Один
