Мои эмоции, думаю, понятны всякому. Еще две недели назад я здесь работал. Потел, нервничал и расходовал себя. Каждый кубический дециметр здешнего пространства пропитался мною. А теперь – финита. Равнодушные функционеры рушат и корежат то, во что я вложил душу.
Вот рабочие столы – прекрасные, почти новые рабочие столы, я взял их на распродаже, слегка воспользовавшись деньгами партнера альфа, впоследствии заткнув дыру деньгами партнера бета, и далее крупно заработав на партнере гамма и покрыв все текущие убытки. А вот новейший компьютер, приобретенный на средства партнера икс, – он ничего не заметил, поскольку я тут же пихнул в него средства партнера игрек, перекрылся от партнера зет, а тут и все прочие партнеры помогли – в общем, таков бизнес, господа.
Ладно. Какой, к черту, бизнес? Какой я, к черту, бизнесмен? Бизнесмены любят деньги. Они любят их делать и тратить. А я не люблю. Если лишняя купюра материализуется в моем кошельке – я не рад. Если она тут же пропита в ближайшем злачном месте – я не расстроен. Я моим деньгам – никто, и они для меня ничто.
– Заходи, Андрей, – пригласил комендант Хабибуллин и без лишних слов наполнил новый стаканчик. Протянул мне. Я автоматически взял. Не люблю пластиковых стаканчиков. Кроме того, я не люблю, когда меня гостеприимно приглашают в мой собственный дом.
Пристав и комендант улыбались. Добродушно, но и слегка хищно. Оба активно жевали – видимо, только что опрокинули по дозе. Их глаза слезились.
– Не переживай. Всякое бывает. Давай, за тебя...
Я пригубил и поставил. Где они берут такую ужасную водку, смердящую то ли тормозной жидкостью, то ли авиационной спиртсодержащей смесью, в нашем гарнизоне называемой «султыга»?
– Чего не допил?
– Люблю половинить.
– Хорошие мебеля, – произнес комендант. – Мне они сразу понравились.
– Мне тоже, – ответил пристав, чавкая. – Давай так: мебеля мне, компутеры – тебе.
Я отвернулся и отошел от стола.
– Нет, мебеля мои.
– Компутеры дороже.
– А мебеля красивее.
Обернувшись к спорящим, я сделал шаг к столу – мне опять немедленно шедро налили.
– Ты, Андрей, не грусти, – говорит пристав. – Ты молодой парень, у тебе еще все получится. Один раз обжегся – второй раз никогда не обожжешься...
Пришлось опять пригубить и опять улыбнуться. Что поделать – так меня учили. Юра учил. Тебя станут бить, а ты – улыбайся. Тебя будут убивать – а ты смейся.
– Ты сам виноват, что до последнего довел.
– Представляешь, сколько теперь нам головной боли – продавать за полцены твое барахло, сто бумажек оформлять...
Комендант обернулся и грубо порекомендовал рабочим быть поаккуратнее. Пристав тоже отвлекся. В этот момент я быстро и незаметно ото всех достал из ящика стола книжечку в кожаной обложке и торопливо сунул себе в карман.
– Давай. – Комендант снова поднял стакан. По-моему, он спешил. – Сам знаешь, эти деньги... – Мы еще раз сдвинули стаканчики: – ... не твои и не мои, и их надо отдать!
– Схожу-ка я в туалет, – провозгласил я хмельным голосом и покинул собутыльников.
В коридоре моя походка и движения стали гораздо более уверенными, я достал из кармана ключи от офисной двери и осторожно положил на пол рядом с дверью, отдал двери сначала пионерский салют, затем – по-солдатски приложил ладонь к виску, затем соединил ладони в замок в жесте миролюбия, затем показал фигу и «фак», затем подмигнул и двинулся в сторону лифта.
В лифте вместе со мной спускалась девушка в офисном прикиде, но мой взгляд, очевидно, показался ей неприятным, и она отвернулась.
Достал из кармана украденную из-под носа коменданта и пристава кожаную книжицу и ловко поймал выпавшие из нее ключи от автомобиля.
На улице потемнело и потеплело. Падал снег – крупный, словно в мультфильме. Я шел, сунув руки в карманы и глубоко дыша носом. Отошел пятьдесят метров от здания. Свернул за угол. Оказался на территории скромной автостоянки. Посетив вагончик, обменялся рукопожатием со сторожем и угостил его сигаретой, затем одолжил у него особый пластмассовый веник, подошел к одной из машин и счистил с нее снег.
Это очень простая машина отечественного производства. Кстати – моя. Я завел мотор и некоторое время посидел в размышлениях. Выехал со стоянки. Вдруг остановился. Сквозь снегопад мне стал виден приближающийся Юра.
Он сел. Осведомился почти равнодушно:
– Что за машина?
– Моя.
– Значит, у тебя есть еще одна машина?
– Естественно.
– Я не знал.
