– Все было спланировано. Ему нужно было ее утопить и потом бросить в По. Но она была сильной, и, чтобы убить ее, ему пришлось изрядно попотеть.
– Синьор Карнечине хочет нам помочь. Даю голову на отсечение, – сказал Пизанелли.
– Может быть, он убил ее слишком поздно, когда уже начало светать. Так или иначе, но утром в воскресенье труп из квартиры они не выносили. А потом им пришлось ждать.
– Ждать?
– Из-за трупного окоченения. Но прибраться в квартире Розанны они успели. Боялись оставить отпечатки пальцев на тот случай, если все пойдет вкривь и вкось. И ведь пошло. Объявляется Боатти.
– Думаю, пора послушать и вас, синьор Карнечине. Не так ли? – подал голос Пизанелли.
Карнечине сник. Он перестал улыбаться и начал потеть.
– Мы живем в отсталой стране. В отсталой стране, где тем не менее процветают все претензии, свойственные Западу и передовому западному мышлению. Италия. А между тем у нас нет даже психиатрических лечебниц. Потому что психиатрическая лечебница – если ею управлять с толком – требует кучи денег.
Пизанелли шлепнул его по щеке тыльной стороной ладони. Шлепнул не сильно, но движение было резким и неожиданным. Маленькие темные глазки изумленно открылись.
– Вам бы лучше все нам рассказать.
– Не так-то просто…
Едва успел Пизанелли замахнуться, как отворилась дверь. На пороге стоял комиссар Габбиани, походивший больше на удачливого журналиста, чем на полицейского.
– Лейтенант Пизанелли, оставьте-ка синьора Карнечине в покое. – Улыбнувшись, он покачал головой. – Правду можно узнать гораздо проще.
– Почти вовремя – будет дождь.
– Откуда вы узнали, что я в Гарласко?
– Догадался, Тротти.
– Вы знаете Карнечине?
– Да.
– И знали, что Карнечине убил Марию-Кристину?
– Да.
– Знали, что он ее убил?
– Умножать два на два я пока не разучился.
– И ничего мне не сказали, Габбиани?
– Когда мы с вами виделись, Тротти, я еще не знал, что убили младшую сестру. – Габбиани рассмеялся. – А знаете, вам и впрямь нужно отдохнуть. – Он бросил на Тротти быстрый насмешливый взгляд, в котором раздражение смешалось с симпатией. – Надеюсь, прямо сейчас вы и отправитесь в отпуск. Навестите в Болонье дочь. – Он пошлепал ладонью по стоявшему между сиденьями телефонному аппарату. – Родился у нее ребенок?
Большой БМВ катился по проселочной дороге почти бесшумно, слышалось лишь шуршание его колес по асфальту. Пизанелли и Майокки ехали следом на «ланче». О лобовое стекло разбивались комары.
Из-за холмов, со Средиземного моря, юго-западный ветер пригнал облака; не пройдет и часа, как на пересохшую землю прольется дождь.
– Я ведь тоже считаюсь в отпуске. – На Габбиани были зеленые вельветовые брюки и клетчатая рубашка без галстука.
Кожа на лице была гладкой, как будто он только что побрился.
– Последуйте моему примеру. Убийцу нашли, чего торчать в городе?
В водительском зеркальце Тротти заметил свое отражение. Худое лицо глядело на него мрачно – узкий нос, тонкие складки кожи вдоль щек.
– Все это время вы знали, что творится в «Каза Патрициа»? Знали, что Карнечине нужны были деньги, не то его заведение лопнуло бы? И ничего-то мне не сказали?
– Нечего откалываться, Тротти. Я же предлагал вам приходить ко мне за любой информацией. Помните? – Габбиани снял руку с руля и поднял палец. – Я сказал тогда, что, возможно, знаю именно то, что вам нужно.
– Вы все знали о «Каза Патрициа»?
– Конечно.
– И ничего мне не сказали!
Габбиани снова рассмеялся:
– В этом году там уже побывала финансовая полиция. За последние два года туда дважды вызывали карабинеров и «Антисофистикацьоне».
– Карабинеров?
– Жалобы на обращение с пациентами. Какая-то женщина пожаловалась, что ее мать держат там
