Джек выразительно глянул на выпиравший под рубашкой живот Эйба:
– Вижу, куда в конце концов попадают птичьи лакомства.
– Если снова собираешься обсуждать мою комплекцию, не сотрясай попусту воздух.
– Ни слова не скажу, даже не собираюсь.
Хотя собирался, все сильней беспокоясь за Эйба. Чересчур растолстевший, стареющий, полнокровный – жди сердечного приступа. Невыносимо думать, что с горячо любимым другом случится беда. Разница в несколько десятков лет не помешала им сблизиться. Кроме Джиа, Эйб единственный, с кем можно по- настоящему разговаривать. Сколько раз они вместе решали мировые проблемы... Невозможно представить повседневную жизнь без Эйба Гроссмана.
Поэтому Джек отказался от традиционных даров, если чего-нибудь приносил, то обязательно низкокалорийное или обезжиренное, – предпочтительно то и другое.
– В любом случае, чего думать о весе? Как только пожелаю, в любой момент сброшу. Соберусь, поеду в Египет, две недели буду покупать еду на улице у разносчиков с тележками. Посмотришь. Дизентерия чудеса делает с талией. Дай бог каждому такой эффективности.
– Когда отправляешься? – усмехнулся Джек, стараясь поправить дело. Не хочется быть постоянной болью в заднице.
– Сейчас звонил в туристическое агентство. Не знаю, когда агентша мне перезвонит. Может быть, через год. А ты что же? Чего так заботишься о собственном питании? Парню с такой работой надо помнить о холестерине?
– Я оптимист.
– Ты слишком здоровый, вот в чем твоя беда. Если тебя не пристрелит, не зарежет, не прибьет до смерти кто-нибудь из той массы народа, которую ты за свою жизнь до чертиков разозлил, то от чего умрешь?
– Надо будет подумать. Надеюсь, найду что-нибудь интересненькое.
– Ни от чего! На что будет похоже свидетельство о смерти? Причина:
– Может, просто от стыда умру.
– По крайней мере, кое-что. Перед кончиной позволь немножечко просветить тебя насчет заговоров.
– Думаю, у тебя есть что сказать.
– Ну, еще бы. Помнишь, я всегда тебя предупреждал о глобальной экономической катастрофе?
Эйб давно пророчит неизбежный крах мировой экономики. До сих пор держит в горах запасное убежище, битком набитое золотыми монетами и сушеными продуктами.
– О той самой, которая не происходит?
– Не происходит, потому что они не хотят, чтобы произошла.
– Кто – они?
– Естественно, шайка международных банкиров, которая манипулирует мировыми валютными рынками.
– Естественно.
Подошли к делу – отлично.
– Он говорит «естественно», – хмыкнул Эйб, обращаясь к Парабеллуму. – По мнению скептика Джека, его старый друг слабоумный. Помнишь, – вновь повернулся он к собеседнику, – недавние обвалы на азиатском и русском рынках?
– Смутно.
– Он говорит «смутно»!
– Знаешь, я не слежу за рынками. – Не имея собственных акций, Джек практически игнорировал Уолл- стрит.
– Тогда я освежу твою память. Обвал девяносто седьмого: полностью рухнули все азиатские рынки. Не прошло и года, то же самое повторилось в России – рубли годились исключительно на туалетную бумагу. Люди лишились последних штанов и рубах, лопнули банки, брокерские конторы. Азиатские брокеры вешались, выбрасывались из окон. По-твоему, простая
– Какие деятели?
– Члены шайки. Представители старых королевских фамилий, семейств европейских международных банкиров, потомки наших собственных баронов-грабителей. Их влияние было сосредоточено в основном на Западе, видно, не пожелали стоять в стороне от экономического бума в Азии. Решили проложить себе дорогу. Принялись манипулировать азиатскими валютами, устроили обвальную инфляцию, дернули за рычаг.
– И что? – вынужден был спросить Джек.
– Очень просто: до обвала продавали ценные бумаги на срок без покрытия. Когда цены предельно упали – они точно знали момент, дергая вместе с дружками за ниточки, – скупили обязательства по срочным сделкам при игре на понижение. Это только половина уравнения. На том не остановились. На позорную прибыль приобрели пострадавшие предприятия и обанкротившиеся компании по бросовым пожарным ценам.
